Последние отзывы

  27  

– В ближайшее время – нет. – Голос Клиффа прозвучал, как воинский приказ.

Глядя через мамино плечо, Поппи увидела кровь на светлых волосах брата.

– Думаю, всем нам нужно время, чтобы остыть, – подытожил Клифф. – Ну же, Джеймс, пошевеливайся.

Он вывел Джеймса из комнаты. Поппи дрожала л всхлипывала, она старалась не обращать внимания на приступ головокружения и все усиливающееся бормотание разных голосов в своей голове. Из музыкального центра доносилась дикая, бьющая по барабанным перепонкам английская музыка.

В течение следующих двух дней Джеймс звонил восемь раз.

На первый звонок Поппи ответила. Телефон зазвонил около полуночи, и она автоматически подняла трубку, еще в полусне.

– Поппи, не вешай трубку, – сказал Джеймс. Поппи бросила трубку. Спустя мгновение телефон

зазвонил снова.

– Поппи, если ты не хочешь умереть, выслушай меня.

– Это шантаж. Ты псих, – сказала Поппи, стискивая телефонную трубку.

Язык у нее еле ворочался, голова была тяжелой и болела.

– Поппи, это правда. Поппи, послушай. Сегодня ты получила мало крови. Из-за меня ты ослабела, а взамен не получила ничего. Это тебя убьет.

Поппи слушала Джеймса, но смысл слов ускользал от нее. Она поняла, что пропускает их мимо ушей, что проваливается в какой-то мягкий, вязкий туман и не способна рассуждать здраво.

– Мне все равно.

– Тебе это не может быть все равно, и если бы ты была сейчас в состоянии думать, ты бы так не сказала.

Сейчас у тебя в голове полная неразбериха. Ты слишком плохо владеешь собой, слишком неразумна, чтобы признаться в этом.

Все это подозрительно походило на то, что и сама Поппи поняла спустя некоторое время после скандала. Она поняла, что была похожа на Марицу Шаф-фер, которая выпила шесть бутылок пива на новогодней вечеринке у Джана Неджара. Она вела себя как полная дура и не могла остановиться.

– Я только одно хочу понять, – сказала она наконец, – правда ли то, что ты сказал Филу?

На другом конце провода раздался громкий вздох.

– Да, я действительно сказал это Филу, но это неправда, я просто хотел отделаться от него.

У Поппи вновь сдали нервы.

– Почему я должна верить человеку, который всю жизнь лгал?! – крикнула она и, повесив трубку, разрыдалась.

Весь следующий день она провела в полном и бездумном отрицании. Ей все казалось ложью: и ссора с Джеймсом, и его беспокойство, и даже ее болезнь. Особенно ее болезнь. Поппи ее игнорировала, она просто принимала лекарства, не утруждая себя мыслями о том, зачем они ей нужны.

Поппи умудрялась не обращать внимания на разговоры мамы с Филом о том, как быстро она угасает, как бедная Поппи бледнеет, слабеет, как ухудшается ее состояние. И только она одна знала о том, что способна слышать разговоры, происходящие в холле, тай явственно, как будто говорят в ее спальне. Все ее чувства обострились, несмотря на то, что сознание оставалось затуманенным. Глядя на себя в зеркало, она поражалась собственной бледности. Ее кожа казалась восковой, а глаза смотрели яростно и словно горели зеленым огнем.

Джеймс звонил еще шесть раз, но миссис Хилгард отвечала, что Поппи не может подойти к телефону.

Ремонтируя поврежденный шкаф в спальне Поппи, Клифф удивлялся:

– Кто бы мог подумать, что этот парень такой сильный?

* * *

Джеймс отключил мобильный телефон и ударил кулаком по приборной доске машины. Дело было в четверг, день клонился к вечеру. «Я люблю тебя», – вот что он должен был сказать Поппи. Теперь слишком поздно, она не захочет с ним разговаривать. Почему же он этого не сказал? Теперь все его оправдания казались смешными. Он не воспользовался невинностью Поппи и чувством благодарности, которое она к нему испытывала… Что ж, браво! Он всего лишь прокусил ей вены и разбил сердце.

Он всего лишь приговорил ее к смерти!

Однако теперь не время думать об этом. Сейчас он должен поучаствовать в маскараде. Джеймс резко сдернул с себя ветровку, подходя к изящному дому в деревенском стиле. Он повернул ключ в замке и вошел молча, ему не надо было оповещать о своем приходе: мать чувствовала его приближение.

При входе в дом воображение поражали сводчатые, как в церкви, потолки и голые – по последней моде – стены. Удивляла лишь одна странная деталь: путь солнечным лучам повсюду преграждали элегантные, выполненные на заказ драпировки. Из-за этого пространство казалось свободным, но немного сумрачным, похожим на пещеру,

  27