Последние отзывы

  103  

— Спасибо, все хорошо. А куда мы летим?

— В горы. Где чистый воздух, много фруктов, зелени. Вы будете под наблюдением опытных врачей. Ни о чем не беспокойтесь.

А она-то голову ломала: где взять денег? На фрукты-соки, опытных врачей. На то, чтобы роды приняли, как надо. На пеленки-распашонки. Коляску. А если родится двойня? Ох!

А теперь ни о чем беспокоиться не надо. С ней обращаются с почтением, все ее желания предугадывают. Это ли не удача? Темноволосый улыбается, бережно берет под локоток:

— Пойдемте в самолет. Пора.

Летать ей давно уже не приходилось. На юг, с родителями, дважды. Да и когда это было? Двадцать лет назад? Пятнадцать?

Похоже, у нее начинается новая жизнь. Хотела изменить ее и изменила. А то, что ты теперь Ольга Маркина, так что ж. Хотела поменяться — и поменялась. Живи, Олеся Владимировна! Радуйся!

От винта!

* * *

Руслан Свистунов услышал знакомый звук и поднял голову. Небо сегодня голубое-голубое. А по лазури белая полоса. Самолет летит.

Ну что? Отпустил! Не факт, что это ее самолет. Не факт. Она могла улететь и вчера. Могла сегодня. А может, ее увезут завтра.

Отпустил.

Он догадался, почему Леся уволилась из прокуратуры. Во-первых, профессия сыщика сделала его наблюдательным, во-вторых, почувствовал. Ведь он знал ее, как никто другой. Беременна, значит. От лучшего друга. Ну что ж. Родится сын, она его Иваном назовет, это понятно. И это хорошо. Он понял, что в районной больнице лежит Леся, как только ее увидел. Он узнал бы ее из тысяч женщин, в любом обличье. Это Зайцеву нужна экспертиза. Логика нужна. А ему логики не надо. Он и так знает, что это Леся. Конструктивные чувства против неконструктивных, так, что ли, Петр Иванович? Ну и кто победил? Можно сказать, ничья. И все-таки, где ж у тебя кнопка? Уверен, есть она. Хотя искусно ты ее прячешь. Впрочем, дело прошлое. Разбежались.

Не понял только: зачем? Что она задумала, Леся? Почему выдает себя за другую женщину? Но она так хочет, и потому он подыграл. Теперь же остается только смириться — и отпустить. Все равно у них ничего не получится. Это он понял еще десять лет назад. И, войдя во второй раз в ту же реку, почувствовал, что вода еще холоднее. И — отпустил.

Не факт, что они когда-нибудь увидятся. Не факт. Факт, что она Нахрапьева не убивала. Его Алексей Петрович застрелил. Потому что врет, как сивый мерин. «Я был в сауне! Я париться люблю!» А сам без конца таблетки глотает. С его болезнями париться нельзя. И Ладошкин это прекрасно знает. Не было его в парилке. Значит, Алексей Петрович был в комнате отдыха. Зачем убил Нахрапьева? Видать, разговор был крупный. Но это уже никому не интересно. Ладошкина спрятали от греха подальше. Доказать причастность Алексея Петровича к убийству Нахрапьева невозможно. Потому что мотива нет. Нигде они раньше не пересекались. Никак. И «Макаров» Ваньки Мукаева в эту схему не вписывается. Осудят Лесю. Вот он ее и спрятал. Заменил другой женщиной. Выбор-то был небольшой.

Его «предательство» обсуждает весь Р-ск. Зато жена довольна. Он вернулся в семью, и его простили. Сын Лешка стал потише, и жена отошла, смягчилась. Вроде бы наладилось.

С глаз долой, из сердца вон, так, что ли? Зато у Леси и у ребенка будет все, о них позаботятся. Он не знает, зачем им так нужен ребенок Ивана Саранского. Но получат они сына Ваньки Мукаева. Здорового, крепкого, самолюбивого парнишку, который еще даст им чертей. Вспомнить его отца! Они получат не то, что хотят, а то, что нужно. Порядок вещей остается неизменен. Он улыбнулся.

Лети, милая! Лети.

* * *

Взлетели. Алексей Петрович Ладошкин устало закрыл глаза. Место досталось у иллюминатора. С одной стороны, удобно, его никто не беспокоит. С другой стороны, ему приходится беспокоить двоих, когда выбирается в проход. А зачем выходить? Надо уснуть. Закрыть глаза и уснуть. Каких-нибудь два часа — и он на месте. Все закончилось благополучно.

А он тогда напугался! И здорово напугался!

Нахрапьев заглянул в комнату, якобы поблагодарить их за приятный отдых. Ольга вскоре ушла париться, а менеджер по персоналу задержался. Присел напротив, и вдруг…

— Следователь-то, с которым твоя невеста раньше жила, взятки брал!

— Ка-какой следователь?

— Мукаев! Он из Р-ска.

— Я ничего об этом не знаю, — затряс он головой.

— А невеста, выходит, ничего не рассказывала? — усмехнулся Нахрапьев. — Бывает. Я и сам случайно узнал.

  103