Последние отзывы

  101  

— Что ж, иди.

— Есть!

Он, насвистывая, выходит в коридор. Заглядывает в бывший свой кабинет, где пишет показания женщина, задержанная вместе с ним. Спрашивает:

— Все в порядке?

— Что? — поднимает она голову. — Да. Спасибо тебе. Серега ловит его у дверей, морщась, говорит:

— Извини, если что не так.

— Ты уже извинился. Там, на шоссе. Я все понимаю: закон есть закон. Ты выполнял приказ. Кстати, куда ее теперь?

— Тимофееву?

— Да.

— На освидетельствование. К психиатрам. А дальше судья будет решать.

— Ну, ладно. Работай, Серый, — хлопает он по плечу старлея. — А мне домой пора.

— Погулял, значит, женщину и сдал? — усмехается Серега. — А какая любовь была! Красивая! Ты теперь к жене, а она либо в тюрьму, либо в психушку.

— А ты меня никак осуждаешь? — прищуривается он.

— Да как-то это… — мнется старлей.

— По-свински, да? Ну, говори!

— Не по-мужски.

— А не пошел бы ты на…

— Сам напросился, — злится Серега. — Я сказал то, что думал. Другие еще не то скажут!

— Ничего, перетерплю. Без работы-то плохо. Я все понял, исправился, и мой устойчивый моральный облик принял правильное решение. Семейные ценности возвращаются в моду, не хочу отставать от жизни. Кстати, из отпуска я вернусь в другой отдел. Напишу рапорт, полагаю, мою просьбу удовлетворят.

— Так будет лучше для нас всех, — напыщенно говорит Серега.

— Вот именно.

Он едет к гаражам. Ставит машину и долго собирается с мыслями, прежде чем идти домой. Что сделано, то сделано. Выбор-то был небольшой. И все равно у них с Лесей ничего не получилось бы. Он это понял.

Полдень

— Я могу идти домой? — спрашивает она, поставив свою подпись под показаниями. — Извините, долго не писала, разучилась. Буквы какие-то кривые. Как я раньше-то расписывалась? До амнезии? Ха-ха! Кто бы мог подумать, что в сауне можно так угореть! До потери памяти!

— А как вы себя сейчас чувствуете? — напряженно смотрит на нее сидящий напротив парень.

— Отлично! Но зверски хочу кушать.

— Вас покормят.

— Где покормят?

— Сейчас мы проедем в одно место. В больницу.

— Зачем мне в больницу? — удивляется она.

— Небольшая формальность, — говорит парень и прячет исписанные ею листы бумаги в папку. — Вас надо осмотреть.

— Ах, формальность! Ну что ж, поехали!

Ей весело. К счастью, все закончилось. И закончилось удачно. Она в Р-ске, ее отпустили. Шрам, правда, па щеке останется. Но зато жива. А со шрамом что-нибудь придумаем. Нет, какая ж дрянь! Та, что на нее так похожа! Проворная оказалась! Вот пусть она теперь и выкручивается!

В состоянии эйфории она пребывает, пока не замечает на окнах решетки.

— Эй! Куда вы меня привезли?

— Успокойтесь. Присядьте.

— Не хочу!

— Вы помните свою фамилию, имя отчество?

— Конечно, помню! Тимофеева я! Олеся Владимировна!

— Год рождения? — говорит пожилая женщина в белом халате, что-то записав в медицинскую карту.

— Да что вы ко мне пристали? Я все помню!

Она называет год рождения.

— Быть может, вы все-таки присядете? — вежливо спрашивают ее. — Давайте для начала поговорим о вашем детстве.

— Я не хочу говорить о детстве!

— А о чем хотите?

— Ни о чем! Я хочу домой!

— Вы помните, что произошло в «Лесном»? Вы в состоянии давать показания?

— Я все написала!

— Успокойтесь. Нам надо выяснить, с какого момента вы себя помните и помните ли вообще. Можно ли вас считать дееспособной.

— Где я?

— На освидетельствовании в психоневрологическом диспансере. Сегодня судья должен принять решение, что с вами делать. Вы обвиняетесь в убийстве.

— Это обман! Меня обманули!

Она бросается к дверям. Вырывается из рук дюжих санитаров, которые пытаются ее удержать, отчаянно кричит, царапается и даже кусается. Слышит, как пожилая женщина, судя по всему, главная здесь, кому-то говорит:

— Ее надо сначала успокоить. Я передам медсестре назначение. Завтра поговорим. Диагноз может быть гораздо серьезнее, чем предполагалось изначально. Одно нам ясно: недееспособна.

— Да, да.

— Она останется здесь на принудительном лечении. Похоже, что в коре головного мозга произошли необратимые изменения.

— Да, похоже на то.

— Пустите меня! Пустите!…

ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ

* * *

Она все вспомнила на аэродроме, когда садилась в самолет. Как позавидовала богачке, так на нее похожей, приезжающей в супермаркет на шикарной машине и, по слухам, собирающейся замуж за генерального директора фирмы. Как захотела поменяться с ней местами. А Сашка подлил масла в огонь. «О себе надо думать, о своем будущем». Вместе они это и придумали. Напасть на Ольгу, задушить ее и устроить пожар в сауне. Потом занять ее место, а все будут думать, что погибла кассирша из супермаркета. Таким образом они хотели добраться до денег следователя Мукаева.

  101