Последние отзывы

  13  

— Послушайте, — сказал он, — я никак не могу опаздывать на свой рейс. Не знаю, чего вы от меня хотите. Возможно, я по незнанию нарушил какие-то ваши правила...

— Законы! — многозначительно подняв кверху указательный палец, торжественным тоном поправил Векша. — А незнание законов, как вам должно быть известно, не освобождает от ответственности за их нарушение. Плащ снимите, — будничным тоном распорядился он. От его приветливости не осталось и следа, и пассажир послушно поставил на пол сумку и начал стаскивать плащ.

Векша уселся за стол и вытащил из папки бланк протокола. Вид у него при этом был самый деловой и сосредоточенный. Пассажир, с растущей тревогой наблюдавший за его манипуляциями, замер, так и не сняв злополучный плащ до конца.

— Это что у вас? — спросил он, хотя сам прекрасно видел, что это.

— Бланк протокола, — сухо ответил Вехша.

— А зачем? — поинтересовался пассажир.

— Для коллекции, — все так же сухо съязвил Векша. — Вы раздевайтесь, раздевайтесь. Подкладку сами подпорете или вам помочь?

Пассажир вздрогнул, как от пощечины.

— Вот черт, — вздохнул он. — Надо же, как не повезло.

— Везение здесь ни при чем, — заметил Векша, расписывая шариковую ручку на листке перекидного календаря. — Здесь, знаете ли, дураков не держат.

Фамилия?

— А может быть, не стоит? — осторожно спросил пассажир. — Я имею в виду протокол. Не стоит, а?

— А что стоит? — заинтересованно спросил Векша, откладывая ручку в сторону.

— Да поделим эти деньги, и вся недолга, — ответил пассажир. Сказав это, он явно почувствовал под ногами привычную почву и прямо на глазах начал успокаиваться.

— Н-да? — глядя в сторону, кислым тоном переспросил Векша. — Это что же, вы мне взятку предлагаете или как? — Он снова взял ручку.

Пассажир опять вздохнул. Ему уже все было ясно.

— Извините, — сказал он. — Эго я, конечно, сморозил... Вы же не можете пособничать при незаконном вывозе валюты.

— Вот-вот, — поддакнул Векша. — Итак, ваша фамилия? Да вы порите, порите подкладку. Вот вам ножницы.

— Послушайте, — сказал пассажир. — Да черт с ними, с этими деньгами.., тоже мне, деньги! Давайте так: вы их конфискуете, а протокол составлять не будете.

— Да вы что? — возмутился Векша. — Какая же это конфискация? Без протокола? Нет, так нельзя...

— Ну напишите что-нибудь... — Пассажир потерянно развел руками. — Ну там, Сидоров какой-нибудь или Иванов... Не знаю, вам виднее. Вы же грамотный специалист. Есть же какой-то выход!

— Конечно, — проворчал Векша, умело изображая колебания. — А вы, как выйдете отсюда, сразу же жаловаться побежите.

— Я что, похож на сумасшедшего? — возмутился пассажир.

Векша, который испытывал сильнейшее искушение ответить утвердительно, только дипломатично пожал плечами. Пассажир посмотрел на часы, застонал и принялся горячо упрашивать Векшу изъять у него деньги. Векша отнекивался, но пассажир был настойчив, и через пять минут содержимое подкладки длинного черного плаща мирно и почти незаметно перекочевало из рук в руки.

Проводив незадачливого контрабандиста, Векша пересчитал деньги и удивленно присвистнул. Звонок Ладогина принес им десять тысяч долларов — по две на каждого из членов смены. У него, как всегда, мелькнула соблазнительная мыслишка: присвоить деньги и сказать остальным, что с этим пассажиром вышел прокол. Сделать это было проще простого, но тут была масса тонкостей. В конце концов, не один Векша был здесь психологом, и, соврав один раз, можно было быть уверенным, что тебя не только больше не возьмут в дело, но и подставят при первом удобном случае. «И потом, — подумал Векша, — это наверняка не последний денежный мешок, пытающийся дуриком протащить свои бабки через таможню. На наш век хватит!»

...Получив свои две тысячи, Костырев удивленно поморгал глазами и, держа пачку в руках, повернулся к Ладогину.

— За что? — недоуменно спросил он.

— И ось тоди вона йому и каже вашою хамською мовою: «За что?» — с удовольствием процитировал Ладогин бородатый анекдот про Муму. — Дурак ты, хоть и философ. Это не «за что», а «зачем».

— А зачем? — спросил Костырев, по-прежнему вертя деньги в руках.

— А затем, чтобы смотрел в оба и думал головой, — ответил Ладогин. — Иными словами, на Бога надейся, а сам не плошай. Усвоил?

— Отчасти, — не вполне уверенно произнес Костырев, но деньги спрятал. — Только я не совсем понял, зачем было звонить по мобильнику. Какая разница?

  13