Последние отзывы

  10  

Я сунул щенка в мешок.

— Задохнется, — беспокоилась Люля. — Не волнуйся: мешок дырявый.

Я пошел на свое место и сунул мешок в парту.

В класс вбежал Чесек с красной повязкой дежурного на рукаве. Он нес два больших рулона цветной бумаги.

— Бумага! Бумага! — радостно закричали ребята. Казалось, все шло на лад. Подарок достали, бумагу, чтобы украсить класс, тоже, но злой рок, преследующий меня всюду, был уже начеку.

— Где Марек? — спросил Чесек. Я подошел.

— Марек, сегодня начинается твое дежурство, — сказал он. — Я и так лишний день отдежурил. Держи повязку.

Предчувствуя недоброе, я уныло нацепил повязку. Злой рок гнался за мной по пятам. Чем же иначе объяснить, что мое дежурство началось именно в день именин классной руководительницы? Физиономия моя вытянулась. Заметив это, Чесек похлопал меня по плечу:

— Брось расстраиваться. Всего какую-нибудь неделю! Как-нибудь отдежуришь.

— Да, но именины…

— Ерунда, — махнул рукой Чесек. — Щенка принес?

— ПРИНЕС.

— Где он?

— Засунул в мешок и спрятал в парту.

— Порядок. Следи только, чтобы он не удрал. А то при твоем невезении все может случиться.

— Я послежу.

— Ну и не вешай нос! Подарок есть, украсим класс цветной бумагой, и все в порядке. И поменьше думай о своем невезении. Начнешь думать, и все пропало.

— Да, — вздохнул я, — но ты же знаешь, какой у нас класс. А я… На меня и так всегда все шишки валятся. Да еще эти переростки. Ты ведь знаешь, на что они способны.

— Не бойся, — утешил меня Чесек. — Пани Окулусову все любят. Даже переростки. Она у нас молодец, увидишь, никакой заварухи не будет. Главное, чтобы прошел гладко первый урок с Пифагором да еще с Колорадо. Только не связывайся с переростками! Вот, пожалуй, и все. Да, чуть не забыл, помни о Папкевиче: он ест мел. А сейчас гони всех из класса! Будем делать гирлянды. Вот клей и ножницы. — Он вынул их из портфеля. — Нужно нарезать бумагу полосками… В два пальца шириной, потом склеить и скрутить. Гирлянды будут, как на балу.

— А зачем нам эти… гир… гирлянды? — спросил я, шмыгая носом.

— Гирлянды нужны. В седьмом — всегда гирлянды. А чем мы хуже?

— Ну ладно, гирлянды так гирлянды, — сказал я, смирившись, и принялся выгонять всех из класса.

Чесек мне помог, и все сошло гладко.

— А теперь за работу, — сказал Чесек. — Я только сбегаю к сторожу за молотком и гвоздями. Зюзя и Люля нам помогут.

Он выбежал из класса, а я принялся нарезать бумагу.

Однако не успел и выкроить первую полоску, как в класс вошел переросток Здеб. Одну руку он держал в кармане, а другой — с загадочной улыбкой поглаживал подбородок.

— Ты зачем явился? — строго спросил я.

— Тебя, видно, давно не били, — ощетинился Здеб, — когда ко мне обращаешься, говори «коллега».

Я решил с ним не связываться.

— Простите, коллега, забыл. Коллега так редко стал приходить в класс.

— Тепло, — зевнул Здеб, — да и скучно мне с вами, сопляками. Мое место в десятом классе. Понятно?

— Понятно, — вежливо ответил я. — Как печально, коллега, что вам, несмотря на солидный возраст, приходится посещать наш класс.

— Это все из-за проделок Пифагора и дира, — так Здеб называл директора. — Они меня всегда нарочно спрашивают именно то, что я не выучил. Ну, хватит. Не имею привычки откровенничать с сопляками. Ты новый дежурный?

— Да, коллега.

— ПОБРИТЬ МОЖЕШЬ?

— Побрить? — Я вытаращил глаза.

— Ведь сегодня именины пани Окулусовей, должен же я быть выбритым?

— Значит, коллега хочет, чтобы я его побрил?

— Дежурные всегда меня бреют, — пожал плечами Здеб. — Это входит в их обязанности. Ты что, не знал?

— Нет! Чесек ничего мне не говорил. А он тоже брил коллегу?

— Конечно, брил! — прикрикнул Здеб. — И довольно неплохо. Ну, давай быстрей, времени мало.

Здеб удобно развалился на стуле за кафедрой и развернул журнал «Панорама».

— Ладно… — пробормотал я, — а чем я брить буду?

— Прибор в ящике кафедры. Воду можешь взять из графина, если она свежая. Ну, начинай. Времени в обрез.

Я вынул из ящика бритву, мыло, мисочку, полотенце и беспомощно замер перед Здебом.

— Ну, что ты стал? — подгонял меня Здеб. — Завяжи полотенце!

Я завязал.

— Не так туго! Задушишь! — завертелся Здеб. Я поправил полотенце.

— Воду!

  10