Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
49 
наблюдая за поведением двух юных наркоманов Чевеида Снатайко и Семаря-Здрахаря. Два юных наркомана Семарь-Здрахарь и Чевеид Снатайко пытаются поделить последние полтора куба винта. Но делить их никто не хочет. По семь точек на рыло – маловато будет. Одному куб – другому полкуба – несправедливо. Вот и хотят Чевеид снатайко и Семарь-Здрахарь отмылить эту полторашку в одну, причем собственную, харю.
Но сделать это сложно. Втрескаться-то хотят оба, и уступать никто не хочет. Посему я лежу с закрытыми глазами и слушаю их диалог.
– Ну… Нужно мне.
– Мне тоже нужно.
– Нет, мне нужнее!
– Это почему, это, тебе нужнее?
– Да потому! Нужнее и все!
– Нет. Нужнее мне!
– А докажи!
– Доказать?
– Да, докажи!
– М-м-м: Если я сейчас не втрескаюсь – я до дома не смогу дойти!
– Эк, хуйня какая! Я, если не вмажусь – не смогу к барыге сходить!
– Ха! К барыге!..
– К барыге!
– Да он сам сюда привалит, только свистни!
– Да не привалит!
– А замажем?
– На хуй мне с тобой замазывать? Я, бля, если хочешь знать, если не втрескаюсь, до завтра одну хуйню сделать не успею, и на крупное бабло влечу.
– Хуета твое бабло! Я, если не вмажусь – вообще вчерашний абсцесс не смогу вылечить. И у меня руку отрежут.
– Абсцесс. Напугал. Ни хуя тебе от него не будет. А я если не поставлюсь
– могу заражение крови получить. Вишь, поцарапался? А железяка была ржавая!
– Да тот винт, что в тебе уже все нейтрализовал, на хуй. А я, вот, коли не ублаготворюсь, от отходняка загнуться могу.
– Да чо ты гонишь? От винтового отхода никто не подыхал!
– А я подохну! Один раз чуть кони не двинул. И сейчас, чую, хуже будет.
– Чует он:
– Да, чую.
– Да я щас себе вены вскрою, как мне надо!
Я открываю глаза.
Семарь-Здрахарь действительно берет зелингеровскую бритву и осторожно разрезает ей кожу у запястья. Течет кровь.
В ответ на это Чевеид Снатайко отнимает бритву и с размаху наносит себе на предплечье несколько глубоких разрезов. Кровь хлещет.
Семарь-Здрахарь хватает пассатижи и вырывает у себя ноготь на большом пальце.
Чевеид Снатайко отнимает пассатижи у Семаря-Здрахаря и вырывает подряд три своих ногтя.
Семарь-Здрахарь отбирает пассатижи у Чевеида Снатайко и вырывает у себя два верхних передних зуба.
Чевеид Снатайко выхватывает пассатижи у Семаря-Здрахаря и выдирает четыре верхних и четыре нижних передних зуба.
Семарь-Здрахарь завладевает бритвой и отрубает себе четыре пальца на правой руке.
Чевеид Снатайко, отняв бритву, отсекает себе правую кисть.
Семарь-Здрахарь выдавливает себе глаз.
Чевеид Снатайко отрезает себе нос.
Семарь-Здрахарь отпиливает себе ногу по колено.
Чевеид Снатайко откромсывает себе обе ноги и хуй в придачу.
Семарь-Здрахарь вскрывает себе живот и вырезает себе все кишки.
Чевеид Снатайко вскрывает себе грудь и вырывает сердце.
Семарь-Здрахарь признает, что Чевеиду Снатайко эти полтора куба нужнее и умирает.
Чевеид Снатайко горд своей победой, но умирает тоже.
Я беру эти полтора куба и спокойно ухожу.
24. Стремопатия
Дело было под утро. Позади торчекозников Семаря-Здрахаря, Шантора Червица, Седайко Стюмчека, Наты Кристаллл и Хельги Ебистоссс маячила полная задвигов, замороков, зашкуров, замутов, отбивания вторяков и отжимания смывок с петухов ужасная винтовая ночь. Поебстись так никому и не удалось, лишь Шантор Червиц поимел некое удовлетворение, не проиграв ни одной партии в шахматы. Лишь однажды, срубившись, он зевнул Хельге Ебистоссс ферзя, но, спохватившись, провел остальную партию так, что загнал себя в пат, чем вызвал приступ ярости Хельги Ебистоссс, которая уже готовилась праздновать победу над голым Шантором Червицем и таким же его королем. Возмущенно фыркая, как наглотавшаяся дыма каннабиса пифия, Хельга Ебистоссс благополучно просрала еще три партии. Получив, в конце концов, детский мат, Хельга Ебистоссс удалилась на кухню, где застремала пытающихся не то поебаться, не то в очередной раз втрескаться Седайко Стюмчека и Нату Кристаллл. Молодежь брызнула друг от друга в разные стороны, а Хельга Ебистоссс нашла заныканный бычок, и гордо прикурив его от плиты, отправилась обратно, мстить интеллектом зарвавшемуся Шантору Червицу. Но тот был уже занят. Доску оккупировал Семарь-Здрахарь.
49 
