... 
43 
И он, горько вздохнув, положил их на стол.
Вагон качнуло, и на красную глину упал луч закатного солнца, такой же, как неделю назад на Байн Дзаке. В памяти Алейникова возникла долина, красные скалы, воздух, похожий на умирающую воду. И вдруг он схватил коробку и вздрогнул: «Это же бог знает что! Это почти невероятно».
Он держал в руках пустое яйцо! Не просто окаменевшее заживо, а яйцо, из которого семьдесят миллионов лет назад, может быть, выбрался невиданный яшер и, печатая колоссальные следы, протащил по земле своё гигантское тело!
Может быть, он стал пылью. Может быть, его нашли и это он смотрит сейчас из окна улан-баторского музея. Но может быть, он лежит ещё весь, с ног до головы, окаменелый где-нибудь в глубине Байн Дзака, Нэмэгэту, Далан Дзадагада и ещё есть возможность его найти! Найти и поставить в павильоне, который начертила Вика вот этим самым когтем на красной байндзакской земле!
Значит, всё ещё впереди, значит, у него есть что сказать и что пожелать ребятам! Есть! Есть!
И, успокоенный, Василий Григорьевич, положив сокровище в чемодан рядом с летящей по козьему рогу ракетой, присел в угол, задремал, и навстречу ему из какой-то доброй глубины поплыло улыбающееся лицо Церендоржа.
43 
