Последние отзывы

  99  

– Ты чего орешь? – поинтересовался он.

Мальчишка застыл с открытым ртом.

– – А вы чего? – ответил он вопросом на вопрос.

– Я ничего. Шел вот мимо – дай, думаю, зайду…

А ну, тихо! – крикнул он, повернувшись в сторону ванной. Удары в дверь прекратились. – Вот так. Давай-ка я тебя развяжу.

– А потом чего? – недоверчиво спросил мальчишка, живо отдергивая руки.

– Чего, чего, – проворчал Илларион. – Котлет из тебя наделаю, вот чего. Ты что, дурачок? Домой пойдешь.

Ну, давай руки, некогда мне с тобой!

– А вы милиционер? – спросил мальчишка, предоставляя Иллариону возможность распутать узлы. Тон у него был такой, что Забродову стало ясно: никакого пиитета пацан к сотрудникам наших доблестных органов не испытывает.

– Нет, брат, – возясь с узлами, признался он. – Я пенсионер. А ты почему спрашиваешь? Боишься милиции?

– Вот еще, – скривился пацан. – У меня папка следователь. А спрашиваю потому, что если вы не милиционер, то отсюда лучше линять поскорее. Этот, – он презрительно кивнул в сторону ванной, – ерунда, а вот который с железными зубами…

– Который с железными зубами – тоже ерунда, – сказал Илларион. – Ты живешь-то далеко?

– В Черемушках, – сказал мальчишка.

– Вот черт, другой конец города… Да, одного тебя отпускать нельзя. Слушай, ты домой торопишься? Это я к тому, что было бы неплохо нам с тобой здесь ненадолго задержаться. Чайку попьем, то да се…

Пацан оказался на редкость понятливым.

– А пистолет дадите? – быстро спросил он.

– Какой пистолет? – сделал удивленное лицо Забродов.

– Который в правом кармане. Рукоятка же торчит…

– Ишь, чего захотел, – сказал Илларион, заталкивая пистолет поглубже.

– Ну дядь, – заныл отпрыск мадам Лопатиной, – мне же только посмотреть…

Илларион не был знаком с этим молодым человеком, но быстро понял, что деваться некуда – не драться же с ним, в самом деле! Он вынул пистолет из кармана, извлек из него обойму, передернул ствол, выбрасывая оставшийся в нем патрон, и вручил оружие мальчишке, который немедленно расцвел и даже дышать перестал от удовольствия.

– Ух ты, – сказал он, – вещь! Заграничный?

– «Беретта», – пояснил Илларион и пошел выпускать Василька из ванной.

Увидев мальчишку с «береттой» в руках, Василек побледнел и шарахнулся назад, но налетел на Иллариона и был вынужден остановиться.

– Вы что, псих? – спросил он у Забродова.

– Угу, – сказал Илларион. – Мы с этим парнем работаем в паре. Давай рассказывай.

– Что рассказывать?

– Не знаю, – пожал плечами Илларион. – Расскажи, как ты дошел до жизни такой. Про Званцева расскажи, про Балашихина, про то, как у Забродова пушку свистнули. Про пацана вот этого расскажи.., в общем, давай по порядку и ничего не пропускай.

– Вы пожалеете, – беря себя в руки и стараясь говорить угрожающим тоном, заявил Василек. – От вас мокрого места не останется. Я заявлю в милицию. Я…

– Ладно, – сказал Илларион мальчишке, – разрешаю. Мочи его.

Юный Лопатин сделал зверское лицо и, как заправский гангстер, взвел курок большими пальцами обеих рук.

Василек взвизгнул и снова попытался выскочить в прихожую, протаранив Иллариона. Забродов стоял как скала. Он схватил Василька за плечи и развернул его лицом к мальчишке.

– Давай, – сказал он. – Не хочет разговаривать, пусть молчит.

" Василек открыл рот – он уже хотел разговаривать, но сказать ничего не успел: мальчишка спустил курок.

Раздался сухой металлический щелчок.

– Не понял, – сказал мальчишка.

– Бывает, – утешил его Илларион. – Осечка.

Попробуй еще раз.

Василек тяжело упал на колени: он был уверен, что попал в руки двух маньяков. В воздухе остро запахло свежей мочой.

– Да, – сказал Илларион, – от тебя мокрое место, несомненно, останется. Тебя как зовут, парень?

– Юра, – сказал мальчишка.

– Василек, – сказал Василек. – То есть, Леонид.

– Очень приятно, – сказал Илларион. – Ну что, Василек-Леонид, получится у нас с тобой разговор? Чтобы ты долго не раздумывал, скажу тебе по секрету: Сивцова не жди. Не придет Сивцов. Так что тебе выбирать, идти по делу свидетелем или…

Он выразительно кивнул в сторону Юрия Константиновича, который с озабоченным видом ковырялся пальцем в стволе пистолета. Глаза у Василька стали совершенно дикими. Илларион даже посочувствовал ему. Он отлично ощущал и старательно нагнетал царившую в этой прокуренной квартире атмосферу. Его очень занимал мальчишка. Он так мастерски подыгрывал Иллариону, что тот и сам моментами испытывал что-то вроде раздвоения личности и начинал всерьез думать, что этот пацан способен спокойно разнести человеку голову из крупнокалиберного пистолета полковника Мещерякова. «Хорошо, что Мещеряков всего этого не видит, – подумал он. – Наверняка рехнулся бы.»

  99