Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
24 
Прошло два с половиной года, прежде чем он оказался в России. Это время он провел в Дагестане, зарабатывая на хлеб насущный где придется — в основном, конечно же, там, где у него не требовали паспорт.
Работой гнушаться не приходилось — нужно было заработать на новые документы. Ему удалось скопить требуемую сумму и невредимым добраться до Ростова-на-Дону, уже с паспортом в кармане.
Фамилию и имя он решил оставить прежние, изменив только отчество, дату и место рождения. Шестое чувство подсказывало, что это небезопасно, но, следуя какому-то внутреннему, не менее сильному призыву, он решил “остаться собой”. У такого хода, впрочем, были и чисто практические плюсы: поскольку официально детдомовец Панкрат Суворин погиб, искать его не будет никто, кроме “крестных отцов” отдела “ноль”, под негласным патронажем которого действовало подразделение “Велес”. Однако, думал Панкрат, по прошествии двух с половиной лет безрезультатных поисков и они должны были перестать интересоваться его судьбой.
По крайней мере ему хотелось на это надеяться. Он, как никто другой, знал, что нужного им человека спецслужбы могут найти где угодно.
Ирина осталась там, в Чечне. Что с ней, где она, жива или, не дай Бог, погибла — Панкрат не знал. Он обосновался в Ростове, где некоторое время проработал телохранителем, а потом устроился на теплое место в “Неаполе”.
Сигарета обожгла пальцы. Пепел упал на кровать, и Панкрат засуетился, сбрасывая его на пол, чтобы не прожечь пододеяльник.
Да, “Неаполь” перестал быть теплым местом. Новости закончились. На телеэкране бесновалась полураздетая дива из молодых певиц — безголосых, но грудастых и раскрепощенных. Суворин, бросив бычок в форточку, подошел к телевизору и выключил его.
Это был знак, пришла сама собой мысль. К черту этот дерьмовый город, в Чечне все было ясно и понятно, и в случае необходимости всегда можно было постоять за себя, и враг был один у всех, и…
Там она. Ирина, Ируся, Ирочка…
Две минуты спустя он положил ключи от номера на стойку в холле гостиницы и вышел на проспект, где остановил первое попавшееся такси и попросил водителя отвезти его в аэропорт.
Глава 3
Здесь не было стюардесс. В тесном салоне сгрудились, почему-то избегая смотреть друг другу в глаза, дюжина пассажиров, среди которых были четыре женщины. Зачем они летели в Гудермес? Панкрат легко мог представить себе причины — вон у этой, что помоложе, там наверняка жених, у тех, что постарше — сыновья. Причины были банальны до жути, как и сама война.
Семеро мужчин (не считая Суворина) были как-то странно похожи, хотя и одеты совершенно по-разному, и держались каждый сам по себе. Они были похожи глазами. Эти глаза смотрели в пространство с необычайной уверенностью, и к концу полета Панкрат мог уже с уверенностью сказать: эти семеро следуют вместе, хотя и стараются держаться подчеркнуто независимо.
Они были примерно одного возраста и одинаково крепкого телосложения — если не считать парня с лицом студента-ботаника и комплекцией недолеченного рахита. К тому же у него были очки с толстыми стеклами и черной роговой оправой, вышедшей из моды лет тридцать назад.
Самолет начал заходить на посадку, переваливаясь из одной воздушной ямы в другую. Панкрат, чтобы не потерять равновесие, схватился за какой-то ящик, привинченный к полу, очкарик же выбросил вверх руку и уцепился за поручень на потолке, благо расположен он был в пределах досягаемости.
Суворин совершенно случайно скользнул глазами по худому предплечью парня и поспешно отвел глаза, чтобы не выдать своего изумления — на внутренней стороне предплечья у него была наколка, тут же напомнившая Панкрату те четыре месяца, которые он провел в группе “охотников”. Черный круг с белым крестом — символ спецподразделения из отдела “ноль”.
Парень все-таки заметил его замешательство. Хоть и опустив глаза в пол, Суворин почувствовал короткий, словно выстрел, взгляд очкарика, брошенный на него, и тут же, посмотрев исподлобья, отметил, как переглянулись между собой парень с татуировкой и седой плечистый мужик, сидевший на туго набитой спортивной сумке размером с Панкрата.
Суворин сделал абсолютно индифферентное выражение лица, про себя пытаясь осмыслить ситуацию: в гражданском самолете вместе со всем прочим людом летят в Гудермес бойцы элитного формирования отдела “ноль”! Ясное свидетельство того, что отдел выжил, выдержал реорганизацию верхушки ФСБ и продолжает здравствовать. Интересно, для чего на этот раз сформировали группу?
24 
