Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
32 
— Зачем?
— У тебя от одиночества странные мысли лезут в голову. Какая-то чужая женщина, которой ты хочешь оставить безумные деньги…
— Она любила Марка. И он ее любил.
— Какая чушь!
— Вызнали?
— Что?
— Что вы об этом знали?
— Ничего я не знал! Извини. Мне не было дела до твоего мужа, а жаль. Надо было вывести его на чистую воду, пока он еще был жив. А теперь…
— Что теперь?
— Думаю, у тебя слишком непредсказуемая реакция на все. Должно быть, это из-за твоей болезни.
— Я абсолютно здорова. И моя фобия лечится.
— Кто тебе это сказал?
— Вы же сами советовали мне обратиться к психотерапевту.
— А ты умнеешь, девочка. На глазах умнеешь.
— Вы на меня не обиделись, Федор Миронович?
— Что ты, что ты. Имеешь полное право знать, как обстоят дела. Я готов представить тебе полный отчет.
— После. Как только я смогу нормально ходить, я приеду.
— Может, за тобой машину прислать?
— Не стоит. Это ведь очень удобно, не так ли? Удар по голове, потом машину столкнуть с моста и поджечь. Чтобы никаких улик.
— Что ты такое говоришь?!
— До свидания, Федор Миронович. Я вам еще позвоню.
— Всего хорошего, Марина.
Звонок.
— Да? Говорите.
— Это Игорь Анатольевич из детективного агентства.
— Игорь А…
— Не говорите ничего, телефон наверняка прослушивается.
— Что?
— Я так предполагаю. За вас взялись всерьез. Я насчет вашего последнего поручения.
— Ах, да!
— Может быть, мне лучше вернуть вам деньги?
— Но почему? Почему?!
— Ничего не получается. И потом: после смерти вашего мужа все это не имеет никакого смысла.
— Нет, никаких денег мне возвращать не надо.
— Но я же не могу их взять себе, потому что…
— Попробуйте еще раз. Хотя… Вы правы. Это уже не имеет никакого смысла. Послушайте, как ее зовут?
— Кого?
— Аллу. То есть фамилия, имя, отчество?
— Сечкина Алла Владиславовна, тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения. А зачем вам?
— Надо.
— Послушайте, вы уверены, что не хотите получить деньги назад?
— Да. Уверена. Вы знаете, что она беременна? От моего мужа?
— Вот как? Нет, не знаю. Это тема для разговора. Тогда я вас понимаю. Я поеду к ней еще раз.
— На меня столько свалилось последнее время! Кажется, еще чуть-чуть, еще одна капля — и нервы мои не выдержат. Похоже, мне снова понадобится ваша помощь.
— Всегда готов. Вы хорошо платите.
— Да-да. Пожалуй, я переведу еще денег на счет вашего агентства.
Длинные гудки.
— Добрый вечер. Приемная врача-психотерапевта Анисимовой…
— Мне доктора. Срочно.
— Простите?
— Ольгу Павловну.
— Как вас представить?
— Рина.
— Простите, я вас не узнала…
— Да не буду я богатой! Не буду! Никакой не буду!
— Простите? Соединяю с Ольгой Павловной.
— …Здравствуйте, Рина.
— Да. Здравствуйте.
— Что с вами?
— Я… Я выпила… Немного.
— Господи, Рина! Зачем?
— Не знаю. После всего этого мне захотелось вдруг чего-то… Сама не знаю. Позвонила в ресторан, заказала много-много вкусной еды. Хотя есть не хочу. Так все и стоит. Крышку приподниму — запах, вкусный, манящий запах. Но им уже и сыта. А в рот кусочек положить… Нет, не могу. Вот вина — да. Выпила. Думала, что станет легче, а я… А мне…
— Сколько вы выпили?
— Немного. Полбутылки. Но я допью.
— Рина, в состоянии депрессии алкоголь противопоказан. Он только усугубляет…
— Да? Вот я и думаю: отчего это мне хуже? Вино, говорят, веселит. А мне еще хуже. Выпила, и такая тоска вдруг взяла. Такая тоска… Вы себе даже не представляете!
— Рина, не надо больше пить. Вам это не поможет.
— Может, покурить? А? У меня остались сигареты. От Марка. Ха-ха! Маленькое наследство.
— Не надо, Рина. У вас сердце больное.
— Да? У меня-то больное. Точно. А она беременна.
— Кто?
— Любовница моего мужа. У нее будет ребенок. Вы не представляете, в каком я состоянии. Мне вдруг захотелось отдать ей все. Все деньги, всю эту еду, что стоит здесь… Ей, наверное, очень хочется есть. Беременные женщины всегда хотят есть, так?
— Не обязательно. Первые месяцы у них сильный токсикоз. В таком состоянии, напротив, от запахов плохо. Тошнит.
— А у вас дети есть?
32 
