очень нудно 
129 
Живет Мария на пенсии, попивает потихоньку, никого не обижает да и сама никому не нужна. И тут соседки пишут на нее донос в милицию, что она алкоголичка и надо ее выселить, а ее комнату отдать «честным и трезвым труженикам, живущим в стесненных условиях». Увезли Марию на экспертизу. Признали ее действительно алкоголичкой, но как трудовую пенсионерку стали лечить, а не выселять.
Пролежала Мария три месяца в больнице, признали ее излечившейся и выписали домой. Пришла она, а там у нее пенсия за три месяца скопилась нетронутая! Ну, Мария купила себе сразу хорошее зимнее пальто, а остаток в тот же день пропила. Пустое все это лечение оказалось! Но с тех пор, как нужно Марии купить себе какую-то вещь или просто денег на жизнь не хватает, она спокойненько является в наркологический кабинет и заявляет. «Хочу лечиться от алкоголизма! Кладите в больницу». И ее кладут. А деньги ей идут. Вот такая у нас Мария живет в доме. Посмотреть на нее — страшно делается. Но если человек сам про себя говорит, что он счастливый от рождения, то как же ему не верить?
И вот смотрю я на вас слушаю ваши — и свои тоже рассказы и думаю: всякое есть в нашей жизни, и хорошее, и плохое. И сами мы всякие бываем, чего уж тут скромничать. И у каждой есть в жизни счастливые минуты. Да, у каждой есть свое счастье Альбину крутило-колотило, но ведь посмотрите на нее женщины, — красавица! А? Красотка, каких поискать. И мир повидала, а это ведь такое счастье — хоть одну чужую страну поглядеть счастливая она у нас? Конечно, счастливая.
А Лариса и Эмма? Они мужиков переросли на голову, им трудно теперь пару найти это верно. Но догадались ребят родить, сами себе семью создали. И работа у них любимая и уважают их люди за эту работу. Разве не счастливые? Счастливые!
Про Зину я не говорю. То что она сейчас переживает это вот самое настоящее счастье и есть. Что там у них Игорем дальше будет, какие такие трудности им предстоят — это никто не знает. Но сегодня, то есть уже завтра у нее начнется новая жизнь. Тебе, Зинуша, можно только позавидовать: ты два счастья враз переживаешь так уж тебе подвалило и сына родила и замуж выходишь за любимого человека, проверенного.
И про Валентину скажу. Я, Валюта, таких женщин, вроде тебя раньше боялась до умопомрачения. Как идти мне в какой-нибудь кабинет по делам, я заглядываю, кто там сидит — мужчина или женщина? Потому что бюрократы страшны, а бюрократки — в сто раз страшнее. А вот ты ухитрилась в себе человека не потерять, не засушить. И если хочешь, то это есть твое самое большое счастье, что ты при такой должности человеком осталась. Больше — женщиной!
У Наташи муж хороший, квартира отдельная, и сама человек сердечный. Ольга на ногах крепко стоит. Это про таких наш Некрасов писал: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Конечно, ничего хорошего в том нет, что нашим бабам приходится бросаться от взбесившихся коней к горящим избам и обратно. Вот и Ольге тоже: в три смены работать, наравне с мужиками заводской план тянуть. А все же случись что, война или еще какое бедствие, так ведь народ наш опять такими простыми бабами спасется.
Что про тебя сказать, Галина? Твое счастье не каждому, да и мне не по плечу. Да и не понимаю я вашего диссидентского этого движения: куда оно и зачем движется? Но что за правду вы стоите, так это и мне ясно. И это, должно быть, тоже счастье. А ты, Неля, и сама про свое счастье знаешь, наверно. Только я малость уточню: не в музыке и не в учениках твоих, и даже не в добром муже твое счастье а в том, что душа у тебя необыкновенная. Тихая такая, глубокая душа и чистая, как лесное озерко. Это счастье может быть, самое из всех трудное. Ну, про всех я сказала. Теперь и про себя скажу. Я, подружки, ужасно, непозволительно счастлива. Я в своей жизни не помню дня, когда бы я не чувствовала, что меня любят те, с кем я живу — мама, сестра, муж Сережа. Я никуда не рвусь, крыльев у меня нет, талантов тоже. Нарожаю себе побольше ребят и буду уже до одури счастлива. И только одно я скажу; как бы счастливо я ни жила, а хочется жить еще и по-человечески. Кажется мне что все мы, не только мы что тут лежим и рассказываем друг другу разные байки, а и вообще все наши женщины стоят того чтобы жизнь у них стала чуть-чуть полегче. Вот и все. И простите меня, если я про кого что не так сказала. Не сердитесь?
Никто на Иришку не сердился. Наоборот Лариса кинулась к ней и, обняв, сказала растроганно:
— Мудрая ты, наша маленькая Иришка! Ты хорошо сказала. Действительно, мы умеем быть счастливыми и в той жизни, какая нам досталась. Но хотелось бы жить еще и по-человечески!
По-моему, этими словами можно и закончить наш Женский декамерон, как вы считаете?
Все женщины согласились с Ларисой. Подумав немного, согласился с этим и автор, а согласившись, решил именно здесь поставить точку: вот она.
129 
