102 
– Завтра, между прочим, уже давно наступило, – заметил Кириллов, а это был именно он, и добавил:
– Так что, скоро будем.
– Завтра – это днем, я имею в виду.
– Нет, не получится. Мы тоже, Эдуард, люди подневольные, нам велели сейчас забрать.
– Ну, тогда приезжайте. А «это самое» привезете?
– Привезем.
– В таком случае, я тем более не в претензии, – Вяткин приободрился, положил трубку и занялся просушиванием фотографий.
Он ходил по комнате, пил чай, курил, потирал руку об руку, наблюдал за тем, как медленно прокручивается барабан глянцевателя. Дело было сделано, можно сказать, деньги уже в кармане. А как потратить их, Эдуард уже придумал.
Снимки высохли. Он сложил их в две аккуратные стопки, рассовал по конвертам. Затем долго возился с негативами, прекрасно зная, что Бутаков и его люди всегда требуют не только снимки, но и негативы к ним.
– Хитрые, не оставляют следов! – запаивая в пластик негативы, бормотал фотограф, – захотел бы, мог бы дубликаты сделать, но.., лень.
В дверь позвонили. Вяткин включил свет в лаборатории и неторопливо двинулся к входной двери. Он заглянул в глазок. Лев Кириллов улыбался. Эдуард повернул ключ, отодвинул стальную щеколду из нержавейки и впустил гостя. Гость оказался не один.
– Доброе утро, – усмехаясь, сказал Кириллов и протянул руку.
– Мокрая, – объяснил Вяткин.
Кириллов потряс руку фотографа за запястье.
Аналогичным образом поздоровался и Аркадий Груздов.
– Ну, что, работа сделана?
– Сделана, – подтвердил Эдуард, поглядывая на дипломат в руках Груздова.
– Дай посмотреть.
– Смотри, не смотри, – все как всегда. Баба та же, только партнеры меняются. Вот уж она вас выручает! Сносу ей нет.
– Не болтай, – предостерег Кириллов, – будешь много говорить, мало проживешь.
Вяткин в ответ расхохотался, причем вполне искренне, восприняв слова Кириллова как добрую шутку.
– Дай посмотреть.
– Вон лежат, – указал на столик в фотолаборатории Эдуард.
Кириллов подошел, вытряхнул снимки из одного конверта, быстро посмотрел. Два из них показал Груздову и взялся за второй конверт.
– Ты бы, Лев, с ней тоже не отказался? – спросил Аркадий.
– Да, честно признаться, не отказался бы. Только у меня денег не хватит, чтобы этой красотке ставку заплатить.
– Договорись с Бутаковым, может, он проплатит твой отдых, – все трое засмеялись. – Вот и порядок. Негативы давай, – это было сказано уже фотографу.
– На хрен они мне нужны, бери.
– Они в сумму оплаты входят.
Вяткин отдал негативы.
Аркадий Груздов поставил на стол дипломат, повертел блестящие колесики кодовых замочков, раздался щелчок, и дипломат открылся. Конверты и негативы тут же исчезли.
– А деньги? – спросил Вяткин.
– Да, деньги… Бутаков сказал, сам отдаст.
– Как это сам? Мы же с ним всегда так – я ему снимки, он мне бабки. Так не пойдет, ребята. Вы сказали – привезете.
– Пойдет, Эдуард, пойдет. Ты не нервничай, не ерепенься.
– Моя работа – ваши деньги.
Вяткин не на шутку разошелся и останавливаться не собирался. Он рассчитывал на эти деньги, знал, Бутаков всегда платит сразу из рук в руки, а тут начинаются какие-то непонятные проволочки. Пепел с сигареты падал прямо на пол, а Эдуард зло метался по квартире, потрясая кулаками.
– Ну, побегал? – остановил его Лев Кириллов и тяжелым взглядом буквально припер к стене.
– Да, успокоился.
– А теперь сядь вот в это кресло и не дергайся.
– Зачем это я буду садиться?
– Сядь и послушай. Я тебе кое-что, Эдуард, хочу рассказать.
– Что ты мне можешь рассказать?
– Объясню.
– Мне не твои объяснения нужны, а деньги.
– Да Ты сядь, не волнуйся.
Эдуард сел в кресло и затылком почувствовал, что его голова уперлась во что-то твердое. Он резко повернулся: ствол пистолета с коротким глушителем смотрел ему прямо в глаза – черный, пустой и страшный.
– Вы что, ребята? Кончайте шутить!
– А почему бы не пошутить, Эдик?
– Это.., правда.., шутка?
– Конечно, шутка…
Но шутить ни Груздов, ни Кириллов не собирались. Груздов держал пистолет, целясь фотографу в глаз.
– Если ты, Эдуард, сейчас шевельнешься или пискнешь, пуля войдет тебе прямо в глаз, расшибет затылок, и мозги разлетятся по всей квартире. Так что, будь умницей и не дергайся. А ты давай, сказал Груздов, кивнув Кириллову.
Тот кивнул в ответ.
102 
