Последние отзывы

  79  

Как он и предполагал, на первой странице была фотография Маргариты Лепаш. Черно-белая, девять на двенадцать, сделанная, должно быть, лет двадцать назад. Марго на ней совсем еще юная. Были и другие фотографии. Самарин бережно хранил свой главный роман, который назывался «Маргарита Лепаш». Марго в шляпе, Марго в меховой накидке, Марго в ромашках, на лугу, Марго на пляже…

– И других женщин здесь нет, – покачал головой Барышев.

– Он по натуре однолюб. Тут уж ничего не поделаешь.

– А невесты, которых он бросил?

– Зачем они ему? – пожал плечами Алексей. – Вот ведь удивительный человек! Какое редкое постоянство! Разве она могла устоять? А?

– Не он один такой, – засопел Серега.

– Понимаю. И все же. Любить можно по-разному. Можно сделать любовь частью своей жизни и мирно сосуществовать, а можно возвести в культ. До фанатизма. У каждого человека есть то, чем он не поступится ни при каких условиях. Что бы ни случилось. Самарин, например, пожертвует всем ради своей любви к Марго. Он ради этого живет.

– К чему ты мне это говоришь?

– А вот увидишь. Нас с тобой ждет драма, Сережа. Великая драма. Это убийство – спектакль. Поставленный хорошим режиссером. Но такой развязки он никак не ожидал… А вот эту фотографию я, пожалуй, возьму. Для дела.

Он вытащил из альбома ту самую фотографию, которая висела на стене в зале у Евгения Рощина. Которой дорожил тренер по фехтованию Аркадий Иванович. И которая, разумеется, была в альбоме у Самарина. Четверка шпажистов, выигравшая Кубок.

– Неужели ради нее мы сюда и тащились? Мог бы у Настасьи Вячеславовны попросить.

– Пока у меня нет результата, я к ней не поеду, – отрезал Алексей. – И не только это меня интересовало… Вот, смотри, студенческий билет Ролана Самарина. Ага… Самарин Ролан Олегович, – прочитал он.

– И что? Документ как документ. Что не так?

– С документом все так. Но обрати внимание, у Самарина на щеке нет шрама.

– Ну и что?

– Шрам меня с самого начала беспокоил. Марго сказала, что Самарин был ранен на афганской войне. И меня это немного успокоило. Но ведь, насколько я знаю, он пошел в армию сразу после школы, так?

– Допустим.

– Значит, в институт поступил уже после армии! После, Сережа! Ранение получено не в бою. То есть в бою, но… В поединке фехтовальщиков. В том, где не надевают масок. Но это еще надо подтвердить фактами. Вдруг он просто напился, споткнулся, упал и наткнулся на сучок? На Самарина это похоже.

– Ты предполагаешь, он где-то тренировался? Самарин?

– Все они где-то тренировались, – пожал плечами Алексей. – Даже Петр Андреевич Воловой. А ведь у него спина болела! Вот для чего мне нужна фотография. Я хочу знать – который? Кому из них поставили такой замечательный удар? Внутренний, как назвал его Аркадий Иванович. Удар убийцы.

– Рощина можно исключить сразу. Он – жертва.

– Согласен.

– Волового тоже.

– Увы! Петр Андреевич никак не мог драться с Рощиным, потому что в это время его сбила машина. Уж лучше бы он сошелся в поединке с Рощиным, чем так!

– Значит, Самарин или Белкин? А если кто-то посторонний? Тот, кого мы пока не вычислили?

– Тогда возникает вопрос, как он появился в квартире? Ведь никого чужого во дворе не видели! Там же было полно народу!

– Черный ход.

– Если он знал про черный ход, то он не посторонний. А ключ? Рощин открыл? А как тогда дверь была заперта? Ведь он не выходил через парадное! Его бы увидели!

– Рощин дал ключ от двери черного хода. Либо убийца сам взял.

– Ну, тогда он тем более не посторонний. Раз знал, где лежит ключ.

– Слушай, а может, и в самом деле жена? А?

– Валерия Станиславовна фехтует на шпагах? Не смеши! И не обращай внимания на слухи. Это глупости. Чушь.

– Тогда я ничего не понимаю!

– Поехали в театр. Сейчас самое время.

Алексей засунул фотографию в барсетку.

В отличие от друга юности Евгения Рощина, Самарин не стал ее увеличивать и реставрировать. Фотография как была, так и осталась: девять на двенадцать. Самарин молился другим богам. Точнее, богине.

Оставалось выяснить, насколько уверенно он держал в руке шпагу.

Обмен ударами

Все билеты на спектакль были проданы. Маленький театр процветал. Внимательно изучив афишу, Алексей спросил у лучшего друга:

– Серега, ты в театре давно был?

– Года четыре назад. Анька водила.

– Водила! На поводке, что ли? Тебе людей показывала или тебя людям?

– Все шутишь.

  79