очень нудно 
96 
Вы правы, убивать вас он не хотел. Просто задержать подольше. А возможно, что и в самом деле вышел из себя. Это так называемые непредвиденные обстоятельства. Итак, вы его убили и застряли в лифте. Белкин в это время вернулся и обнаружил, что дверь в подъезд открыта, а света нет. Он вошел, и поскольку лифт не работал, стал подниматься на третий этаж пешком. В этот момент дали свет. Вы опрометью выскочили из подъезда и думали только об убийстве Рощина, поэтому на повреждения машины внимания не обратили. Сели за руль и уехали. Белкин же поднялся в квартиру и осторожно вошел. Входная дверь не была заперта, ведь у вас, Роман Олегович, ключей не было. В квартире стояла тишина. Белкин сначала спрятался в спальне, но вскоре понял, что вас в квартире нет. Никого нет. Он прошелся по квартире и тут увидел труп Рощина. Что с ним стало! Земля ушла из-под ног! Белкин запаниковал. И как! Все планы нарушены! Как же теперь выйти? Ведь подумают, что это он убил Рощина! А смерть Евгения Рощина никак не входила в их планы. Он кинулся снимать с себя грим и переодеваться. На то, что свитер испачкан в крови, внимания не обратил. Не до того было. Наскоро навел порядок, вещи и парик запихнул в сумку. Снял цветные контактные линзы. Ведь у вас, Роман Олегович, карие глаза, а у него голубые. Все было продумано. Все, кроме ссоры и дуэли. А еще тополь, который внезапно упал на провода. Стечение обстоятельств!
– Да, теперь я понимаю, – кивнул Самарин. – Машина была моя, Валерик под меня загримировался… Ай да Женька Рощин! Вот на что он растрачивал талант!
– Блестящий режиссер, хорошее актерское исполнение, – согласился Алексей. – Приняв свой облик, Белкин выскочил через черный ход. Он ведь знал, где лежит ключ. По плану должен был выйти через парадное, Рощин обеспечивал ему алиби. Мол, вошел в квартиру в два часа, вышел в четыре. Все видели. Проделывать это Евгению Рощину не впервой. Один раз уже получилось, обеспечить алиби другу Валерику. Но теперь Белкину пришлось воспользоваться черным ходом. В панике он потерял у двери портсигар, а на улице наткнулся на назойливую поклонницу. Тоже стечение обстоятельств. Он еще больше ударился в панику. Согласно плану, он должен бы, как ни в чем не бывало, отыграть спектакль, а потом поехать на юбилей к матери своей сожительницы. Но у него сил не было. Валерик Белкин просто-напросто напился. В таком виде мы его и подобрали. Там, на даче, он жег костюм и парик. Я сразу понял, чем пахнет. Паленой шерстью и сгоревшими тряпками. А когда разворошил костер, мои подозрения подтвердились. Он все сжег. Теперь уже трудно доказать…
– И не надо, – покачал головой Самарин.
Туше
Барышев смотрел на него с крайним удивлением.
– Роман Олегович, вы хорошо подумали? – спросил Алексей.
– Да. Раз так все получилось… Стечение обстоятельств, как вы говорите. Пусть так и будет. Во всяком случае, Рита никогда не обвинит меня в том, что я убил Рощина. Доказательств тому нет.
– Вас сейчас отвезут к следователю, – напомнил Алексей.
– Очень хорошо. Я хочу сделать признание.
– Дело в том, что убийца Петра Волового пойдет по другой статье. Убийство преднамеренное, с отягчающими обстоятельствами, – пояснил Алексей. – И мотив – деньги. Убийство Рощина можно представить как самооборону. Ведь у него в руках тоже было оружие. При хорошем адвокате…
– Нет…
– Подумайте. Если вы и попадете в тюрьму, то выйдете оттуда довольно скоро. По сравнению с тем сроком, который можете получить за убийство Петра Волового. Конечно, это суд будет решать, но я думаю…
– Ну и что? – перебил его Самарин. – Выйду я из тюрьмы, и что? Я больше никогда не увижу Риту, а это для меня равносильно смерти.
Зазвонил телефон. Барышев снял трубку.
– Да? Уже закончили. Он хочет сделать признание. Хорошо. Сейчас привезут.
И, положив трубку, с усмешкой:
– Получил благодарность от руководства. Роман Олегович, я вызываю охрану.
– Я готов, – кивнул Самарин и поднялся.
…Когда его увели, Алексей грустно сказал:
– Какой благородный и какой несчастный человек. Ну почему так?
– А ты ведь знал, что так будет, – внимательно посмотрел на него Серега.
– Знал. Я же говорил, это роковая любовь. Самарин давно уже выбрал для себя роль жертвы. И сидеть ему будет легко.
– Что ты несешь! – возмущенно сказал Барышев.
– У него натура такая. Некоторые умеют быть счастливыми, другие – страдать. Может, для них это и есть счастье?
96 
