48. Взгляд сверху и снизу

Местность с шестимильной высоты представляет из себя размытый, в цветных разводах, необозримый ковер, мелкие детали рельефа стирались, шевеления микробной мелюзги – бешено-опасные вблизи наскоки танковых полчищ – смотрелись отсюда статичными пылевыми облаками, подобными далеким звездным миражам. Над одной из таких пылевых туманностей, очутившейся в намеченных заранее координатах, и раскрылся бомбовый отсек.

И пошла вниз, рассекая воздух…

Нет, не кувыркаясь и не рыча стабилизаторами от резонанса со встречным потоком. Пыхнул, охватывая небо, большущий тормозной парашют, и замкнулась вселенная, отгораживаясь шелком от спокойствия высокой голубизны. Но даже этот многометровый белый саван купола не мог остановить рвущееся падение. И она шла вниз, рассекая воздух к расплывшейся полутонами земле.

А там…

Нет, никто не обратил внимания, кроме зенитных расчетов, тем ведь было по штату положено. Но и они не поверили. Ну, а уж остальные…

Остальные были просто по уши заняты. Одни наводили в жующие землю гусеницы противотанковые ружья, боясь промазать и ощущая, что это последняя возможность; другие бежали пригибаясь, не чувствуя, как стучит ниже пояса опустевший патронташ и как сердце обгоняет ритмику шагов; третьи преследовали этих вторых, прикидывая, чем сподручнее остановить мелькающую в поворотах окопов спину, потому как пули-дуры никак не вписывались в чертовы развилки фортификации; некоторые давили педали и дергали рычаги, и их угол обзора был так мал, что даже не соответствовал пропускной способности мозга столь поумневших за последние сто тысяч лет млекопитающих; еще какие-то ползли, привыкая к свисту осколков в сантиметрах от спины, и резали «колючку» под тот свист; а кто-то отслеживал воображением пролетающие поверху мины, поскольку реально данное ему природой зрение было совсем неспособно к таким выкрутасам – понимаете, метеориты очень редкое явление, вот если бы они бились в землю в день по несколько раз, вот тогда бы природа-мама была вынуждена наделить нас способностью отслеживать быстротечные явления, а так от глаз никакого толку; а кое-кто вообще потел от страха, одновременно истекая жизнью через иголочные пулевые входы; да и вообще вокруг все было в дыму-пламени и не очень-то сподручно любоваться прозрачностью высоты.

А она валилась.

И может быть, на нее бы обратили внимание в конце концов, если бы она спланировала пониже, но она не спланировала. Там, в километровой выси, встроенный, очень хитро сотворенный датчик замкнул запланированную цепь.

49. Обновленные решения

– Значит, так, – с воодушевлением и брызжущей слюной докладывал Маклай Колокололов. – Лучше и правильнее всего удрать на самолете. Он быстрый и способен достичь севера Австралии за полдня. Лучше всего взять вот эту громадину – «Б-29», он, наверно, и до Индонезии допрет, а там наши точно есть.

– Правда? – загорался глазами лже-Скрипов. – А ты умеешь им управлять?

– Нет, к сожалению, я ведь торпедист. Но, по большому счету, чем самолет отличается от торпеды? Тем, что в нем сидят люди, да тем, что винты у торпеды расположены сзади, а у него впереди. Так?

– Но ведь он еще большой, – добавлял свои наблюдения Баженов.

– Что да, то да, – сокрушенно соглашался Колокололов.

– Да и инструкции управления у них наверняка на английском, – вершил «убиение» собеседника Баженов-Скрипов.

– Еще бы, – с обидой кивал лже-немец, – русскому человеку просто ступить негде.

Некоторое время оба молчали, поверженные очередной неудачей, затем Колокололов загорался новой идеей.

– Стой, а куда они летают, как ты мыслишь?

– Самолеты, что ли? – выплывал из бездельной дремы Баженов.

– Ну да, «Б-29».

– Они же бомбардировщики, кажется, – неуверенно предполагал лже-Скрипов. – Видимо, летают кого-то пришибать.

– Правильно, наших! – сиял от счастья Колокололов. – Вот мы и заберемся в бомболюк, пусть нас сбрасывает к своим.

– Так ведь с большой высоты кидают, скорее всего, – мешал счастью Колокололова Баженов. – В лепешку расшибемся.

– Да нет же, – успокаивал его волнение Колокололов. – Мы парашюты возьмем.

– А, – замирал в блаженном предчувствии Баженов. – А ты прыгать-то умеешь?

  146