Последние отзывы

  8  

Через семь месяцев после свадьбы родился сын. Странно, но мужа она любила больше. Казалось, все чувства должна была перенести на младенца, но нет – Саша по-прежнему занимал ее мысли. Забота о Саше, карьера Саши. Своему успеху в бизнесе Серебряков был обязан и жене тоже. Не только своим способностям и удаче.

Порою он бывал жесток. Выговаривал ей за отсутствие вкуса. Даже кричал. Да, Ирина никогда не умела подбирать одежду и украшения. Так, чтобы шло. Розовое с зеленым, красное с желтым, колготки в цветочек. В ее деревне любили яркое. Поначалу она экономила на своей одежде, носила что попроще и подешевле. Когда появились деньги, начала покупать то, что казалось ей красивым. Серебряков приходил в бешенство.

Однажды они собирались в ресторан на деловую встречу. Ирина надевала бусы и вдруг поймала в зеркале взгляд мужа, который стоял за ее спиной и завязывал галстук. Взгляд был такой, что она испугалась. Обернулась и жалобно спросила:

– У меня что-то не так?

– Все, к сожалению, – ответил Серебряков и метнулся к платяному шкафу.

– Раздевайся и запомни, что с твоей фигурой это носить нельзя. Черные ажурные колготки носят женщины легкого поведения, а этот бант на голове… Это же просто смешно! Ты не девочка. И выброси, бога ради, эту бижутерию. Я тебе что, денег не даю?

– Что же тогда надеть? – растерянно спросила Ирина. Ей хотелось плакать.

– Длинное черное платье, которое я тебе привез из Италии, туфли на шпильке и нитку жемчуга. И сотри ты эту помаду! Все розовое, зеленое, перламутровое – выкинуть. Банты – к черту. Жду через пять минут, поторопись, мы можем опоздать.

Она сделала так, как велел муж, а на следующий день пошла в модный салон. Обратилась к услугам стилиста. И визажиста. И парикмахера. Изложила требования мужа: солидность, респектабельность, никаких бантов, ничего вызывающего.

Замечаний по поводу внешности и одежды любимый муж больше не делал. Но отношения их теплее не стали. Она просто выполнила свой долг, стала соответствовать. Ее тело по-прежнему не вызывало у Александра никаких желаний. Ах, если бы еще похудеть!

– Ирина Сергеевна, здесь нужны радикальные меры, – качал головой массажист. – Вы же никогда раньше не занимались спортом. Вот если все это срезать…

К радикальным мерам она не была готова. Нет уж, пусть все остается, как есть. Стань ее талия на десять сантиметров уже, это не возродит любовь, которой не было никогда. Прожили же они все эти годы без страсти. Быть может, она от природы не способна испытывать то, что описывают в любовных романах, которые Ирина Сергеевна тайком читала. Если бы все это было правдой, если бы было возможно, то муж ушел бы к одной из своих любовниц. С которой спал, и которая все это проделывала с охотой. Описываемые мерзости. Если не уходит, значит, ничего нет. И думать об этом не следует.

Когда муж уезжал в командировку или улетал за границу на очередную выставку, Ирина Сергеевна Серебрякова доставала из глубины итальянского шкафа любимую вязаную кофту с блестками, пуховый платок и заваривала в чайнике душистые травы, собранные в родном лесу. Пропускала очередной сеанс массажа и пекла пирожки. Смотрела сериалы, над которыми муж откровенно смеялся. Если заставал ее вечером за этим занятием, начинал язвить, называть деревенщиной и говорить другие обидные вещи. Хоть несколько дней прожить так, как хочется!

Она частенько думала о том, что живет хорошей, желанной для многих жизнью, но, увы, не своей. Любая другая женщина была бы от всего этого в восторге. Носилась бы по магазинам, не вылезала бы из салонов красоты, следила за модой. Так почему Серебряков выбрал ее? И почему терпит? Ни разу в жизни Александр не заговорил о разводе. Ирина Сергеевна жила спокойно.

Если Серебряков обнаружит кофту, он ее выкинет. Как выкинул все, что ей нравилось. Как истоптал всю ее жизнь, если уж быть честной. А как хорошо в родной деревне! Детство… Изба в четыре окна, посреди отгороженной кухни – беленая известью русская печка. В устье стоят чугуны. Бабушка ухватом вынимает один. Там топленое молоко, по краю чугунка запеклась коричневая пенка. Поддеть ее пальцем – и в рот. Ничего нет вкуснее! А само молоко розовое, душистое. За окном – старый сад. Погуляешь там, и словно бы все твои печали уходят в землю. В родную землю, по которой так приятно ходить босой.

В этом доме Ирина жила до поступления в педагогический институт и мечтала вовсе не о том, чтобы стать женой бизнесмена. Тогда о бизнесменах и слыхом не слыхивали. Знали, что капитализм – это плохо. Звериное, мол, у него лицо. А мечтала она стоять у школьной доски с мелком в руке и рассказывать детям о том, как прекрасен родной русский язык. Мечтала проверять детские сочинения, а потом обсуждать их в классе и попутно разбирать грамматические ошибки, как делала это ее любимая учительница, из-за которой Ирина и поступила в педагогический, на филфак. Так сложилась у нее жизнь или не сложилась? Рим, Париж, Вена… Турция, Италия, Канарские острова… Последнее время муж предпочитает летать за границу один. Или говорит, что один. Ей все равно. Она едет в родную деревню. Был Рим, был Париж… Так сложилась жизнь или не сложилась?

  8