Последние отзывы

  117  

– Вас проводят, Валерий Александрович, – сказал он и пожал на прощание руку майору Митрохину.

Медсестра провела майора по территории больницы в один из корпусов и поднялась с ним на четвертый этаж, в отделение, где проходил курс лечения бывший главный хранитель Смоленского краеведческого музея Василий Антонович Скуратович. Заведующий отделением уже ждал майора ФСБ.

– Да, да, Скуратович у нас. Очень беспокойный старик. Ну, да что вникать, у вас, собственно, какое к нему дело? Вообще-то допрашивать больных не разрешается…

– Я просто хочу с ним поговорить, – радушно улыбаясь, произнес майор Митрохин, – хочу прояснить кое-какие детали. Это будет ни в коем случае не допрос, просто беседа.

– Я не уверен, что вам удастся его разговорить.

Человек он замкнутый, никому не доверяет. Мания преследования, знаете ли… Даже когда ест кашу или суп, то боится, что в еду чего-нибудь подсыпали. Ладно, я сейчас попрошу, чтобы его привели сюда.

– Извините, – добавил Митрохин, – я хотел бы поговорить со Скуратовичем один на один, чтобы нам никто не мешал.

– Понимаю, понимаю, – закивал доктор Притыцкий, – я вас покину.

Через пять минут старика Скуратовича привели в кабинет заведующего отделением. Василий Антонович шел, втянув голову в плечи, словно чего-то опасаясь.

Заходя в кабинет, он дважды оглянулся и лишь затем прикрыл за собой дверь.

– Добрый день, Василий Антонович, вернее, доброе утро.

– Какое оно доброе, – пробурчал старик, – вокруг враги, все моей смерти желают.

– Давайте с вами познакомимся.

– Вы же знаете как меня зовут, – совершенно осмысленно сказал Скуратович, – а я знать не хочу, как зовут вас.

– Нет, Василий Антонович, так не пойдет, – как ребенка принялся увещевать старика майор Митрохин.

Он был почти вдвое моложе своего собеседника, и тому подобный тон не понравился. Он втянул голову в плечи и стоял у двери, не двигаясь с места.

– Да вы проходите, Василий Антонович, присаживайтесь.

– Еще скажите мне, мол, будьте как: дома!

– Садитесь же.

– Не хочу, – коротко отрезал старик.

– Ладно, как хотите. Меня зовут Валерий Александрович, я майор ФСБ, вот мое удостоверение…

– Чего-чего майор?

– Управления Федеральной службы безопасности, – Из Штатов, что ли?

– Нет, вы путаете, не ФБР, а ФСБ.

– А, КГБ, значит?

– Бывшее КГБ.

– Бывший, – машинально поправил его классически образованный Скуратович. – Комитет, он мужского рода. Вы майор?

– Да, майор, – как можно более открыто улыбнулся Митрохин.

На окнах заведующего отделением стояли решетки.

Окна выходили на восточную сторону, и тень от решеток лежала на грязно-серых стенах. Старик Скуратович смотрел на эту странную сеть и чувствовал себя мухой, запутавшейся в искусно сплетенной паутине. Кто сплел паутину, и почему на него так активно охотятся кэгэбисты, и почему это вдруг он столько лет не был никому нужен, а тут на тебе, почти каждый день с ним кто-то встречается, его расспрашивают? Все эти вопросы мелькали в помутившемся рассудке старика.

– Так может, вы все-таки присядете? – сказал майор Митрохин.

– А что вас интересует? – быстро спросил старик Скуратович.

– Кое-какие факты, Василий Антонович, из вашей жизни. Возможно, вы единственный, кто сможет нам помочь.

– Я никому не хочу помогать, я сам нуждаюсь в помощи.

– А, что вам надо, может, я могу быть вам полезен?

– Вы мне никак не можете быть полезны, вы же даже не в состоянии отключить газ.

– Почему не в состоянии? А где бы вы хотели, чтобы мы отключили газ?

Глаза Скуратовича безумно сверкнули:

– Как это где? Везде, везде, по всей Москве. Я захожу в подъезд, а в подъезде газ, спускаюсь в метро, там тоже газ. В автобусах газ, в троллейбусах газ…

– Это выхлопы, Василий Антонович, автомобили, понимаете? Бензин сгорает…

– Вы мне будете сказки рассказывать! Какой-то майоришка, который не знает толком, как называется учреждение, где он служит, меня еще будет поучать!

Заискивающий тон Митрохина с самого начала был ошибкой. Чувствуя слабину собеседника, Скуратович пошел в наступление – необразованных людей он не уважал.

– Да вы присядьте, давайте поговорим. И не надо злиться, я же перед вами ни в чем не виновен.

– Пока еще нет, а вообще, вам только кажется, что вы ни в чем не виноваты. Виновны, виновны, каждый человек в чем-то виновен. Вы виновны уже одним фактом своего рождения, – быстро проговорил старик Скуратович, отвернулся от собеседника и стал смотреть в окно на больничный двор. – А уж службой в КГБ и подавно…

  117