Последние отзывы

  40  

Заметив Юрия, Татьянка издали замахала обеими руками, привлекая к себе его внимание, и припустила бегом. Что-то случилось, понял Юрий. Нехорошее что-то, иначе с чего бы ей так торопиться?

Добежав до него, Татьянка остановилась, переводя дыхание. Юрий невольно отвел глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом, потому что взгляд у нее был как газета, и даже не как газета, а как рекламный щит – хочешь не хочешь, а прочтешь все от первой до последней буквы. Впрочем, этот маневр себя не оправдал, потому что теперь в поле его зрения попала Татьянкина грудь, высоко подымавшаяся после долгой беготни. Юрий дернул щекой и стал глазеть по сторонам.

– Ой, дяденька, а я вас по всему поселку ищу! – затараторила Татьянка. – Ищу, ищу, а вас нигде нету! А вы тута!

– Зачем? – спросил Юрий и, видя, что Татьянка не поняла смысла вопроса, повторил:

– Зачем ищешь?

– Так предупредить же! Предупредить, чтобы вы домой пока что не ходили. Васька вернулся. Как узнал, что вы у меня квартируете, грозился обоих зарезать. Все равно, говорит, им не жить. Прямо в больницу приперся – кричит, руками машет… Боюсь я. Не надо туда ходить.

– Ну-ну, – успокаивающим тоном произнес Юрий. – Что ты заладила, как испорченная пластинка: не ходите, не ходите… Тоже мне, напугала! Васька вернулся… Не хватало мне еще Ваську твоего бояться!

Он говорил нарочито небрежным тоном, стараясь успокоить Татьянку, дать ей понять, что ничего страшного не происходит и не произойдет, пока рядом с нею он, бывший офицер-десантник Юрий Филатов, который не боится никаких васек и федек и сможет в случае чего защитить ее от кого угодно. Думал он при этом почему-то не о Татьянке и даже не о вернувшемся Ваське, а о капитане, который, похоже, все-таки оказался прав.

Потом он заметил на скуле у Татьянки свеженький синяк и, не успев подумать, осторожно прикоснулся к нему кончиками пальцев. Татьянка замолчала на полуслове, закрыла глаза и даже немного подалась всем телом вперед. “Тьфу ты, черт”, – с неловкостью подумал Юрий и поспешно убрал руку, засунув ее от греха подальше в карман.

– Васькина работа? – спросил он.

Татьянка с видимой неохотой открыла глаза, порозовела так, что румянец проступил даже сквозь загар, и неловко кивнула головой.

– Ноги вырву, – чувствуя, что так оно и будет, пообещал Юрий.

Татьянка снова вскинула голову.

– Ой, дяденька, не надо! Не трожьте вы его! Пьяный он сейчас, не надо его трогать! Он, когда пьяный, убить может!

– Посмотрим, – сказал Юрий. – Куда он пошел? Домой?

Татьянка кивнула. “Вот черт, – подумал Юрий, – там же Петрович!” В следующее мгновение он вспомнил, что Петрович, прихватив найденную в сарае удочку, с утра пораньше отправился на рыбалку, и немного успокоился. Ему стало даже интересно: что же, в самом деле, это за Васька такой, которым его все пугают? Это хорошо, что его все тут боятся, подумал Юрий.

С такими очень легко разговаривать. Получив по зубам, эти местечковые сверхчеловеки страшно удивляются и делаются очень общительными.

– Вот что, – сказал он Татьянке. – Ступай-ка ты обратно в больницу. Там твоя баба Маня, наверное, опять полное судно навалила и поет революционные песни. Давай беги. Обо мне не беспокойся. Все будет нормально. Веришь?

Вопреки его ожиданиям, Татьянка отрицательно затрясла головой.

– Не верю, – сказала она, глядя на него снизу вверх своими прозрачными глазами, в которых сейчас появился подозрительный влажный блеск. – Знаю я вас, мужиков. Или он вас, или вы его, а по-другому вы не умеете. Не надо, дяденька. Брат он мне.

– Что за глупости! – неискренне возмутился Юрий.

Татьянка снова замотала головой, и тогда он, внутренне скрежетнув зубами, произнес заведомую ложь.

– Да не волнуйся ты так, – сказал он самым искренним тоном, на какой был способен. – Ничего я ему не сделаю. Ни я ему, ни он мне…

Не дослушав, Татьянка безнадежно махнула рукой и, низко опустив голову, побрела в сторону больницы. Юрий посмотрел ей вслед, выругался вполголоса, круто повернулся на каблуках и, все убыстряя шаг, направился домой.

* * *

Он ожидал чего угодно – грохота, лязганья старых ведер и корыт, которых было полно в сарае, истеричного кудахтанья переполошенных кур, сиплого пьяного рева, звона бьющегося стекла или хотя бы надтреснутого бормотания стоявшего в большой комнате неисправного черно-белого телевизора, – только не той полной тишины, которая царила на подворье Татьянкмного дома. Если бы пьяный до потери человеческого облика отморозок бесновался в доме, сокрушая все, что попадалось ему на глаза, было бы легче. Тогда можно было бы спокойно войти в дом, взять мерзавца за грудки, дать ему разок-другой по шее, сунуть мордой в корыто с водой, чтобы немного протрезвел, и аккуратно, по всем правилам допросить – без протокола, без адвоката и вообще без свидетелей, тет-а-тет.

  40