Глава 5

Из-за поворота показался потрепанный сине-белый “уазик” с запыленным брезентовым верхом, прогромыхал по изрытой колдобинами немощеной улице и с протяжным скрипом затормозил перед крыльцом отделения. Юрий бросил окурок на землю и выступил из тени худосочной липы как раз вовремя, чтобы перехватить капитана, который с самым озабоченным видом поднимался по ступенькам крыльца, не глядя по сторонам.

Увидев Филатова, капитан сделался еще более озабоченным, хотя это и казалось невозможным. Было совершенно очевидно, что появление свидетеля, у которого он неделю назад собственноручно взял подписку о невыезде, его ничуть не обрадовало.

– Ну, – неприветливо сказал он, – в чем дело? Смотрел он при этом куда угодно, только не на Юрия.

– Вот это я и хотел узнать, – сказал Юрий. – В чем дело, капитан? Прошла неделя, и в течение этой недели меня ни разу не вызвали на допрос. Если я здесь не нужен, какого черта нужно было брать у меня подписку о невыезде? Ты извини, конечно, но ведь нам жрать нечего!

Капитан со скрипом потер вечно небритую челюсть и поморщился.

– Ну, насчет жратвы вы, положим, неплохо устроились, – неприязненно сказал он. – А насчет подписки… Когда понадобитесь, я вас вызову. Следствие ведется, проведенное здесь время ваша фирма вам оплатит по среднему, обязана оплатить. Чего вам еще?

– А по-моему, – медленно и раздельно сказал Юрий, – никакое следствие не ведется и держишь ты нас здесь, капитан, только для того, чтобы не выносить сор из избы. Надеешься, что тебе повезет и убийца сам придет сдаваться, а до тех пор не хочешь портить свою вонючую отчетность двадцатью пятью трупами… А? Не знаю уж, сообщил ты в область или нет, но что Москва ничего не знает – это факт. Давно бы здесь не протолкнуться было от следаков пополам с телевизионщиками…

– А ты, я смотрю, прославиться захотел? – все так же глядя в сторону, еще более неприязненно процедил капитан. – Чтобы ряшку твою крупным планом на всю страну показали, да? “Как ты выжил, как ты спасся? Каждый лез и приставал…"

– “Но механик только трясся и чинарики стрелял”, – закончил цитату Юрий. – Дать бы тебе в рыло, капитан, да ты при исполнении.

– А ты попробуй, – неожиданно оживляясь, предложил мент.

– Вот еще, – сказал Юрий. – Это, знаешь ли, будет шаг назад.

– Как это?

– А так, что начинал я с полковника…

– И что? – мент был явно заинтересован.

– А как видишь, – ответил Юрий. – Стою вот тут без копейки в кармане, в кирзачах и рваной робе и беседую с тобой о смысле жизни.

Капитан энергично поскреб подбородок, вздохнул и шагнул с крыльца в пыльную траву, поманив за собой Юрия. Он вынул из кармана сигареты, угостил Юрия, закурил сам и задумчиво сказал, машинально засовывая горелую спичку в коробок:

– Слушай ты вот что… Ты потерпи маленько, а? Есть у меня парочка идей… Ну, что тебе не так? Денег нету? Так ведь я знаю, что Татьянка тебя даром кормит – и тебя, и бригадира твоего. На работу вон устроилась – нянечкой в больницу… Тоже, между прочим, большое дело. Пропадала ведь девка, пока вы не появились. Выдумала, слышь, – в путаны подалась. Плечевая, блин… Народ здесь, сам знаешь, какой, за это дело платить дураков нету. Справят свою нужду да и выкинут дуреху из машины, и хорошо, если не на ходу. Спасибо, что не убили. Это Васька, бра-тельник ее двоюродный, рожа протокольная, придумал. Все крутого из себя строит, боевиков насмотревшись. Вот же отморозок! Вы поаккуратнее с ним. Он, когда насосется, ни хрена не соображает, все на рожон лезет.

  37