Последние отзывы

  108  

– Он что, обижает тебя?

– Нет, что ты. Георгий чересчур благовоспитанный человек. Не в этом дело.

– А в чем?

– Я просто устала от жизни.

Она что-то не договаривает, встревожился Олег. У нее голос больного человека. Неужели?… О нет, нет!

– Ты заболела? – спросил он прямо.

– Телом – нет. Душой – да. Из меня по капле выцеживаются остатки жизнерадостности и желания что-то делать, как-то шевелиться. Я валяюсь часами на диване, и мне ничего не хочется. Я кажусь себе столетней старухой. Вот, позвонила тебе, и стало немного легче.

– Скажи, где твой портрет, что я написал?

– Портрет? А… Кажется, отец отдал его на какую-то выставку. Георгий говорит, что портрет произвел там фурор. Народ смотрит и восхищается твоим талантом.

– Я прошу тебя… – От волнения голос у Олега пресекся. – Прошу тебя – верните портрет домой. Никому не показывайте. Слышишь – никому!

– Почему?

– А еще лучше было бы совсем его уничтожить. Я верну деньги, которые мне заплатили за работу. Пусть твой отец не сомневается.

– Не понимаю… Портрет действительно великолепен, я вышла на нем гораздо лучше, чем на самом деле. Мне он очень нравится. А ты говоришь – уничтожить. Да что я! Отец никогда не согласится это сделать. Он теперь с гордостью всем показывает, какая у него дочь.

– Твое болезненное состояние происходит от портрета. Он убьет тебя. Избавься от него, умоляю! Сожги его в камине. Тебе этот поступок проститься.

– Глупости. Не вижу никакой связи между моей хандрой и портретом.

– Ну хотя бы закройте его в темной комнате! – с отчаянием сказал Олег. – И не водите к нему экскурсий. Неужели тебе неизвестно, что человеческая зависть страшнее многих болезней? Люди смотрят на портрет, восхищаются, а думают совершенно другое. Послушай меня.

– Вздор. Ты говоришь вздор. Завидуют? Ну и пусть. От зависти за ширмой не спрячешься. И темная комната тоже не поможет. Я не виновата, что мой отец занимает такое высокое положение.

– Понятно… – Олег вдруг почувствовал себя совершенно разбитым. – Ладно, как говорится, хозяин – барин. Мое дело предупредить. Я сделал ошибку, подписавшись нарисовать твой портрет. Правда, я не знал, кто будет моей натурой. Это меня не очень оправдывает, но все же… К глубокому сожалению, я не могу исправить свою ошибку. А ты не хочешь мне в этом помочь. Еще раз говорю тебе – портрет опасен.

«Рассказать ей о моем окаянном таланте или нет? – думал он во время разговора. – А что изменится? Она все равно мне не поверит. Маргарита стала совсем чужой… Остается уповать только на высшие силы. Господи пронеси…»

– Все, заканчиваем разговор, – торопливо сказала Маргарита. – К нам пришли… До свидания, Олег… – Она как будто заколебалась, но все же продолжила скороговоркой: – И запомни – чтобы там ни было, чтобы ты обо мне не думал, а я все равно тебя люблю.

Телефон отключился. Олег бросил его на диван и начал бесцельно ходить по комнате из угла в угол. В нем вдруг проснулась жажда полнокровной жизни и его душа взбунтовалась.

Надо что-то делать! Что-то делать… Что?

Взгляд художника упал на ключи от автомобиля, которые лежали на журнальном столике. Есть! Придумал! Олег начал в лихорадочном темпе собираться. Да, верно, он должен съездить в гости к Беляю. Обещал ведь. И долг он так ему и не отдал. А как отдашь? Почты в Зеньках нет, а искать оказию – артель напрасный труд.

Спустя час художник уже мчался по не очень загруженному автомобилями шоссе на своей «тойоте», и с острым интересом, будто первый раз видел, рассматривал деревья по обочинам, покрытые пушистым инеем, нарядно сверкающим под солнечными лучами. На фоне лазурного неба они казались невестами, томящимися в длинной, бесконечной очереди за женихами.

На станцию заезжать он не стал. Только взглянул на коновязь – не стоит ли там Желтопуз в ожидании пассажиров. К удивлению Олега, коновязи уже не было. На ее месте высился большой – размером с легковушку – ящик с песком для противопожарных нужд. Там же находился и пожарный щит.

Ехать по лесной дороге, а затем и по болотистой низменности, где летом могла пройти только двуколка Беляя, было легко и приятно. Конечно, дорога еще больше заросла, но Олег совершенно не берег машину и не обращал внимания на ветки, царапающие лакокрасочное покрытие кузова.

Что касается болота, то оно уже замерзло, а дорога – тем более, и только изредка из-под колес вырывались фонтанчики грязной воды, марая тонкую белую шубку, уже прикрывшую унылый болотный пейзаж…

  108