Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
51 
— Жена, милорд, предназначена не для развлечений.
— Разве? А я бы вас с удовольствием развлек.
— Милорд…
— Саксонхерст.
— Саксонхерст. Черт возьми, ну почему бы вам не иметь имени покороче?
Граф рассмеялся:
— Примите мои искренние извинения, дорогая. Видимо, именно поэтому меня все называют Саксом. — И со своей характерной иронической усмешкой добавил:
— Попробуйте и вы.
Словно заводная кукла, Мэг повторила:
— Сакс, — но уже в следующий момент вскочила и зашагала из угла в угол. — Невеликодушно с вашей стороны дразнить и мучить меня! Вы ждете от меня слишком многого. Слишком многого требуете.
— Минерва, я не…
— Еще сегодня утром мы в глаза не видели друг друга, — продолжала она, не обращая внимания на его попытку перебить ее. — Вы не можете ожидать, что я…
— Что вы — что? — Негодяй, у него был совершенно невинный и озадаченный вид. А ведь он прекрасно понимал, что она имеет в виду.
— …позволю вам вольность, — решительно закончила Мэг, еще туже и надежнее затягивая пояс.
— Вольность? — задумчиво повторил он. — Странное слово, вам не кажется? Свободу. Свободу в отношениях друг с другом. Брак подразумевает, что вы должны допускать меня к своему телу, Минерва. А я вас — к своему. Вы теперь вольны располагать моим телом.
Говоря это, он вытянулся и раскинул руки, словно предлагая себя в качестве пиршества. Себя самого: смуглого и золотоволосого, сильного и загадочного и обескураживающе уверенного в неотразимости своих чар.
Ах, если бы она только могла без промедления ответить на его лукавую любезность! По-прежнему взвинченная и раздраженная непринужденностью и доверительностью, которые он излучал, Мэг поняла, что Сьюзи была права. Большинство женщин позавидовали бы тому, что у нее теперь есть право на этого мужчину, а она вынуждена выпроваживать его из своей спальни.
Сжав кулаки, Мэг поинтересовалась:
— Тогда, стало быть, я вольна попросить вас убрать ваше тело из этой комнаты?
— Это не совсем одно и то же.
— Разве? — Взгляд Мэг был прикован к его красивым губам, и в памяти всплыло воспоминание о его сладких поцелуях…
Опомнившись, она осознала, что невольно снова втянулась в его игру и что он, как всегда, одерживает верх.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Отлично, Саксонхерст. Чего именно вы хотите? Зачем вы здесь?
Она представить себе не могла, что улыбка может быть одновременно такой ослепительной и порочной.
— Моя дорогая, полагаю, вы не готовы к тому, чтобы выслушивать описание моих многочисленных и разнообразных планов в отношении вашего соблазнительного тела.
Не находя ответа, Мэг еще какое-то время неотрывно смотрела на него, а потом в полном смятении разразилась слезами.
Он притянул ее к себе и обнял. Мэг попыталась вырваться, но в следующий момент оказалась на постели, где продолжала извиваться в его руках, пока не обнаружила, что они сидят рядом, прислонившись к спинке кровати, и не услышала, что он, качая ее, словно ребенка, говорит:
— Мне чертовски жаль, моя дорогая. Пожалуйста, не плачьте. — На мгновение ей почудилось, что невозмутимый граф Саксонхерст явно расстроен. — О дорогая!
Ужас мгновенно сменился смущением.
— Простите. Обычно я не… — Мэг шмыгнула носом и попыталась вытереть слезы. — О Господи!
— В обычных обстоятельствах никто из нас этого не делает. — Большим пальцем он стер слезинку с ее щеки. — Мы чуть не испортили свой брак, правда? Боюсь, я разучился иметь дело с невинными девушками.
— Нет! — Мэг очень хотелось все объяснить ему. Если бы не Шила, она бы с радостью позволила его дразнящим рукам любые вольности и открытия. Мэг снова всхлипнула, понимая, что выглядит ужасно. — Никто не может испортить брак всего за двадцать четыре часа, милорд.
Он слез с кровати и принес полотенце, чтобы вытереть ей лицо.
— Теперь лучше? — Граф в последний раз промокнул ее щеки полотенцем.
Мэг кивнула, хотя это было не совсем правдой. Она сидела на кровати в ночной рубашке под платьем, с мужчиной, одетым более чем фривольно и находящимся слишком близко. Он опирался на одно колено, и Мэг видела его обнаженную плоть — мощное бедро. Ей вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, узнать, такое ли оно горячее, упругое и чуть шершавое от покрывающих его темно-золотистых волосков, каким кажется…
Она нерешительно подняла голову и посмотрела ему в лицо.
51 
