Последние отзывы

  129  

— Она сидела спиной к двери.

— Он что-нибудь сделал?

— Он насторожился, а потом ухмыльнулся. Это… это была добрая улыбка.

— Но он наверняка не был добрым человеком. Дальше.

— К тому времени я уже просто хотела выбраться из дома. Наверное, все же я проверила не все комнаты. Вероятно, там были еще какие-то кладовки, куда я не заглянула. Но я совсем не чувствовала присутствия Шилы и не могла больше находиться в этом доме.

— Значит, когда ты проходила мимо слуг, вид у тебя был ошеломленный. Это нехорошо.

— Знаю.

Он обнял и покачал ее, словно ребенка.

— Хорошо хоть, что на тебе не было крови.

— Конечно, нет!

— Полагаю, тот, кто только что перерезал две глотки, должен быть перепачкан ею с ног до головы. А снаружи тебя кто-нибудь видел?

— Я, во всяком случае, никого не заметила. Потом я, нашла Мартыша, и мы побежали. А кто-то начал завывать и кричать.

Немного помолчав, граф спросил:

— Как точно это произошло?

— Как?

— Да. Когда человек находит два трупа, естественно предположить, что он приходит в замешательство. Но судя по тому, что рассказал Мартыш, они помчались за тобой почти сразу же.

Мэг стала припоминать.

— Должно быть, кто-то из тех слуг, что сидели в кухне, указал на меня толпе. — Она невольно поежилась. — Они гнались за мной, как свора гончих. И лаяли.

Он крепче прижал ее к себе.

— Слава Богу, Мартыш быстро соображает.

— Но они снова начнут меня преследовать, как только я окажусь на улице!

— Чепуха. Однако, — сказал он, уткнувшись носом ей в ухо, — мы могли бы уютно устроиться здесь навсегда.

— Это невозможно.

— Как жаль! — Он снова поцеловал ее, потом вдруг отодвинулся. Одеяла сползли, и когда он протянул руку, Мэг почувствовала прикосновение холодного воздуха.

— Что ты делаешь?

— Ищу свои карманные часы.

— Но здесь все равно ничего не видно!

Он не ответил, но через некоторое время снова лег и расправил одеяла.

— Там все еще адский холод.

— И едва ли станет теплее.

— Ты хочешь сказать, что никакие слуги не явятся развести огонь? Чума на них всех! Давай останемся в постели до тех пор, пока Оуэн не найдет нас здесь.

Какой-то звон заставил Мэг встрепенуться.

— Что это?

— Мои часы. Они показывают время даже в темноте. Послушай.

Прозвучало одиннадцать мелодичных ударов, потом звякнул колокольчик, потом еще раз.

— Половина двенадцатого, — сообщил Сакс, но часы не замолкали — теперь раздалось низкое «динь-дон». Граф продолжал считать. Когда наконец бой смолк, он сказал:

— У тебя осталось ровно восемнадцать минут, чтобы закончить свой рассказ. Поторопись, дорогая.

Мэг снова тяжело задышала, и ей очень захотелось пнуть его. Она даже сама не понимала почему. Быть может, потому, что он снова становился насмешливым. Она даже не знала, что существуют такие часы, и не сомневалась, что они были баснословно дорогими.

— Полагаю, они украшены искусной эмалью и усыпаны драгоценными камнями, — пробормотала она.

— Вовсе нет, они из простого чеканного серебра. — Он нащупал рукой ее волосы и стал лениво перебирать их.

— Ты для меня загадка, Сакс, — призналась Мэг.

— Как и ты для меня. Но у нас впереди целая жизнь, чтобы разгадать друг друга. Так как же ты оказалась в логове у драконши?

— Драконши? — Мэг судорожно соображала. — Ты имеешь в виду вдовствующую герцогиню? Я подумала, что она будет вынуждена мне помочь, чтобы избежать скандала. И поначалу мне показалось, что она именно так и собирается поступить. — Мэг повернула к нему голову. — А почему бы и нет?

Сакс молча гладил ее волосы, потом ответил:

— Это подводит нас к моей истории. Думаю, мне надо было послушаться Оуэна и раньше рассказать тебе о герцогине все. Что он успел тебе сообщить?

Мэг надеялась, что не ставит мистера Чанселлора в неловкое положение.

— О женитьбе и смерти твоих родителей. Он сказал, что это все равно всем известно.

— Так и есть. Мне было десять лет. — Граф внезапно резко отстранился от нее, — Я горевал, конечно. Мой отец незадолго до того стал графом, и наша жизнь переменилась. Нам пришлось уехать из Бэнксайда и переехать в Хейвер-Холл — это прелестный дом, но слишком уж большой. Будучи вторым сыном, мой отец никогда не думал, что получит титул, и никогда к этому не стремился. К тому же он любил моего дядю, поэтому даже через несколько месяцев после его кончины отца ничто не радовало. Я хорошо это помню. Все были опечалены. Не уверен, но думаю, мне было бы легче, если бы их отняли у меня, когда все было хорошо. А может быть, и нет.

  129