79 
— Когда напали на профессора Анастасию, я закричала на пересмешников, — еле слышно пролепетала Ханна. — Очень громко закричала.
— У нее дико пронзительный голос, — с уважением подтвердил парень, лежавший в последней палате. Я не видела, кто это такой, но его голос показался мне знакомым.
— Видимо, пересмешники не любят громких и пронзительных звуков, — вздохнула Ханна Хониегер. — Один из них разозлился и клюнул меня в голову, да так, что я потеряла сознание.
— Постойте-ка! — крикнула Эрин, бросаясь по коридору в палату, откуда только что донесся голос. — Это ты, Ти-Джей?
— Эрин!
— О, Богиня! Милосердная Никс! — взвизгнула Эрин, влетая в палату.
Вбежавшая следом за ней Шони испуганно вскричала:
— Коул? Где он? Что с ним?
— Он у себя в комнате. Коул не поддержал нас, — тихо ответил Ти-Джей, и Шони резко застыла на пороге, как будто он ударил ее наотмашь.
— Не поддержал? Коул? Но как же… — беспомощно залепетала она, совершенно утратив свое обычное самообладание.
— Нет, нет! — раздался из палаты пронзительный крик Эрин. — Никс Всещедрая, этого не может быть! Руки! Посмотрите на его руки!
— Р-руки? — пролепетала я.
— Ти-Джей у нас боксер. Он даже принимал участие в Летних играх и выходил на ринг против взрослых вампиров! — с гордостью пояснил Дрю. — Он попытался вырубить Рефаима, но это оказалось не так просто. Сын Калоны оторвал ему обе руки.
— Нет, Богиня, нет! — донесся до меня полный ужаса шепот Стиви Рей.
Но я не смотрела на Стиви Рей. Глаза мои были прикованы к Шони, застывшей на пороге палаты Ти-Джея. Она выглядела такой потерянной, словно не понимала, как ей теперь жить дальше.
У меня в душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Коул и Ти-Джей были лучшими друзьями, и они встречались с нашими Близняшками. Ти-Джей гулял с Эрин, а Коул ухаживал за Шони. Обе сладкие парочки были почти неразлучны и часто проводили время вместе. И теперь я, как и Шони, просто не могла понять — как мог один из друзей вступить в бой с пересмешниками, а второй уползти в кусты? Разве так бывает?
— Именно этот вопрос я себе сам задаю, — мрачно ответил Дарий, и я поняла, что невольно высказала свои мысли вслух.
Нам ответила последняя раненая девочка.
— Так случилось, вот и все. Когда конюшни загорелись, Калона и Неферет дико обозлились, а пересмешники просто с ума посходили. Но если к ним не лезли, они тоже никого не трогали, вот мы и не лезли. До тех пор, пока они не схватили профессора Анастасию. Тогда некоторые из нас попытались прийти ей на помощь, но большинство бросилось в общагу.
Я посмотрела на говорившую. У нее были роскошные рыжие волосы и ярко-синие, красивые глаза. Руки у девушки были до самых плеч обмотаны бинтами, а половина лица посинела и распухла, так что один глаз почти полностью заплыл. Эту девочку я точно никогда раньше не видела.
— Ты кто такая? — спросила я.
— Я Рыжая, — смущенно улыбнулась она. — Понимаю, что это очевидно, но такое уж у меня имя. Вы меня не знаете, потому что меня только недавно Пометили. Как раз накануне ледяного шторма. Профессор Анастасия была моей наставницей, — она судорожно глотнула и сморгнула с глаз слезы.
— Мне так жаль, — прошептала я, с искренним состраданием глядя на Рыжую. Как, должно быть, ужасно для только что Помеченной домашней девочки, еще не успевшей привыкнуть к разлуке с семьей, друзьями и всей привычной жизнью, очутиться в совершенно непонятном месте — и угодить в самое пекло.
— Я тоже пыталась ей помочь, — прошептала Рыжая, и слезы побежали по ее избитому лицу. Она смахнула их и поморщилась от боли в руке. — Но этот огромный пересмешник, который был у них главным, располосовал мне руки, а потом поднял в воздух и швырнул о дерево. И я больше ничего не смогла сделать, я только лежала и смотрела, как он… — Рыжая зажмурилась и разрыдалась.
— И ни один из вампиров на помощь к вам не пришел? — грозно спросил Дарий, но было понятно, что сердится он вовсе не на Рыжую и не на других раненых.
— Взрослые вампиры и профессора проявили присущую им мудрость и дальновидность, — холодно отчеканила Сапфир, продолжавшая стоять в дверях лазарета вместе с Маргаретой. — Они видели, что пересмешники были излишне раздражены, поскольку близко к сердцу восприняли огорчение Неферет и ее божественного супруга. Мы все понимали, что не стоит выводить из равновесия этих и без того возбужденных созданий!
79 
