Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
117 
Стробач стоял чуть в сторонке, в происходящее не вмешиваясь. И правильно делал – не было такого приказа: вмешиваться.
– Я тебя лично потрошить буду, тварь, иудина! И ты быстро забудешь про правила-шмавила, все дерьмо из тебя повылезет…
Белый, как бумага, Кривицкий мотался в лапищах Кахи Георгиевича. Его губы были плотно сжаты, он не издавал ни звука.
Мазур наблюдал за сценой лениво, но с любопытством: не каждый день наблюдаешь разборки царьков, в самом-то деле…
– Ладно, Каха, подожди, не гони волну, – Больной приподнялся со стула. – Мы ж интеллигентные люди, тем более я и Геннадий Леонидович – соратники, как-никак, он нам и так все расскажет. Да стой ты, прибьешь ведь!
Больной потянулся к Грузину, явно собираясь пресечь поспешный самосуд, но его вмешательство не потребовалось – Каха отпустил Кривицкого. В общем-то, следовало ожидать, что человек, добившийся столь высокого положения, пусть даже и кавказец, умеет управлять своим гневом. Хотя взять управление гневом можно было бы и пораньше – для человека такого положения…
Мазур незаметно переглянулся со Стробачом. Создавалось полное впечатление, что они стали зрителями некоего плохо срежиссированного спектакля.
Малышевский, соединив кончики пальцев на уровне лица, с нескрываемыми любопытством и удовольствием наблюдал за коллегами.
Бормоча под нос по-грузински, Каха наконец отошел к мангалу. С шумом и скрежетом сдвинул на край уже готовые шашлыки и принялся насаживать на свободные шампуры сырое мясо с таким остервенением, будто каждый кусок и был этим самым Крепышом.
– Значит, так, – отдышавшись и чеканя слова, заговорил Кривицкий. Его заметно потряхивало – но отнюдь не от страха, а скорее, от гнева. – Требую немедленно прекратить этот… этот балаган. Вы далеко зашли. Вы ответите. Вы не на меня одного руку подняли. Я вам не… Вы поднимаете руку на Бориса Абрамовича, на его соратников и союзников…
– Гена, Гена… – Малышевский поднялся со стула, обошел его и встал сзади, сжав ладонями спинку. – Какой Борис Абрамович? Ты же, как верно сказал Каха, все понимаешь… Ну ладно. Давай спокойно… Каха будет держать себя в руках… – Малышевский оглянулся на Грузина, – мирно и обстоятельно расставим точки над i.
– Это называется мирно? Когда в меня посреди бела дня чуть не врезается БТР, когда в меня стреляют из пулемета, а потом надевают наручники?!
– Ничего не поделаешь, Геша, специфика службы, так сказать. Сам виноват, – Малышевский обогнул стул и снова сел. – Давай закончим все эти увертюры, преамбулы и тому подобные прелюдии, а? Будем считать, что ты хорошо сыграл невинного страдальца, и сразу перейдем к финалу.
– Ну давай переходи, чего тянешь!
– Перехожу. Итак, мы считаем… Нет, неправильно сказал. Мы точно знаем, что нападение на яхту организовал ты. Знаем, какие цели ты преследовал, кто и как на тебя работал.
– О, решили найти крайнего, да? – со смешком произнес Крепыш. – Саша, ну это же бред.
– Конечно, бред! А как же! Что ты еще мог сказать, если решил придерживаться линии поведения «я тут ни при чем»… А при чем, ох как при чем. Давай я все-таки продолжу, а ты поправь меня, если в чем-то ошибусь.
Малышевский взял со стола бокал с вином, сделал небольшой глоток, вернул бокал на стол.
– Итак, начнем финальную сцену постановки по роману Агаты Кристи «Тайна Черного моря», когда все выжившие персонажи собираются вместе и главный герой начинает подробный разбор полетов…
Хитроумный план созрел у тебя, дорогой Геночка, в тот момент, когда ты впервые услышал о готовящейся свадьбе наших с Иваном Сергеевичем спиногрызов. На нашу беду мы – люди деловые и привыкли к всевозможным бизнес-планам. Долгосрочным, краткосрочным. Даже личную жизнь привыкли укладывать в бизнес-планы, и даже свадьбы собственных детей планируем загодя. Например, за год, как было в данном случае. Ну а как же, мы люди занятые, кроме того, интересы дела заставляют мотаться по миру, сегодня – Америка, а завтра, может быть, – какая-нибудь Бразилия или Соломоновы острова. Поэтому надо точно представлять, сколько времени займет то или иное мероприятие, чтобы выкроить под него окно в плотном графике. И едва ты год назад узнал, что готовится торжество, узнал, где оно готовится, узнал программу этого мероприятия, в которую входила увеселительная прогулка по Черному морю на яхте – после, собственно, бракосочетания, как в голове у тебя созрел блестящий план. Одно, казалось бы, должно было тебя беспокоить – окажется ли нужный тебе человек в числе приглашенных на свадьбу и отправится ли затем этот человек в числе избранных да званых на морскую прогулку на яхте «Русалка». Так не хотелось полагаться на случайности! Но в том-то и дело!
117 
