48 
Когда стемнело, Дженси подумала, что Саймон надолго заснет, но он постоянно шевелился во сне и просыпался от боли. Она еще немного ему почитала, а затем ей пришлось сдать свой пост Оглторпу, иначе она бы заснула во время чтения.
Утром Дженси увидела, что Саймон побледнел и осунулся – оказалось, что он почти всю ночь не спал. Услышав голос доктора, она сбежала вниз и спросила:
– Нельзя ли дать ему обезболивающее? Он не может спать.
Плейтер нахмурился и проворчал:
– Неужели ему так больно?
– Ужасно больно, когда он шевелится.
– Так пусть не шевелится.
Дженси промолчала и последовал за доктором наверх. На сей раз Плейтер разбинтовал грудь Саймона и, сняв тампон, внимательно осмотрел рану, уже покрывшуюся желтовато-коричневой коркой.
– Все нормально? – спросила Дженси. Доктор кивнул:
– Пока да.
– А зачем бренди? Ведь от бинтов пахнет бренди, не так ли?
Доктор нахмурился и что-то пробурчал себе под нос. Потом все же ответил:
– Спиртовой компресс помогает при лечении огнестрельных ран, понятно? Вот видите?.. Кровотечение прекратилось, и появился великолепный грибок.
– Грибок?! – ужаснулась Дженси.
– Такой грибок не опасен, миссис Сент-Брайд. Именно так происходит заживление. Только надо следить, чтобы он не запечатал рану, потому что ее нужно осушать, чтобы оттягивалась ядовитая жидкость из тела.
– Между прочим, я здесь, – проворчал Саймон.
– Лежите спокойно и не мешайте о вас заботиться. – Плейтер достал из чемоданчика новый тампон. – У вас есть бренди, миссис Сент-Брайд?
Дженси принесла бутыль, и Плейтер, намочив тампон, приложил его к ране.
– Лучше бы внутрь, – сказал Саймон, поморщившись от боли.
– Чтобы воспламенить кровь? – Доктор затянул бинт у него на груди. – Повязка должна быть тугая, чтобы удерживать ребра на месте, – пояснил он, покосившись на Дженси.
– Когда я смогу ехать? – спросил Саймон.
– Недели через две при правильном лечении.
– А если поеду через два дня?
– Скорее всего этим вы себя убьете.
Саймон нахмурился, однако промолчал.
– А можно отнести его на корабль на носилках? – спросила Дженси.
Доктор внимательно посмотрел на нее:
– На носилках? Но зачем такой риск?
– Потому что мы хотим отплыть в Англию до того, как замерзнет река, – ответила Дженси. – Добраться до Монреаля на корабле – ведь это не слишком большое усилие?
– А вы знаете, юная леди, что на озере Онтарио бывают штормы, как в Атлантическом океане, а на реке Святого Лаврентия множество порогов? Нет, ваш муж, пока не поправится, будет оставаться здесь. Или я умываю руки.
Дженси уже хотела возразить, но Саймон сказал:
– Не спорь, дорогая.
Она подчинилась, однако у нее тут же возникли новые опасения. Откуда им знать, что Плейтер говорит правду? Ведь есть люди, которые не хотят, чтобы Саймон отвез бумаги в Англию. И чем дольше аи будет оставаться здесь, тем для них лучше. Нет, надо послать за доктором Болдуином.
Плейтер вытащил из своего чемоданчика какие-то новые инструменты.
– Что вы делаете? – Дженси взглянула на него с подозрением.
– Рана перестала кровоточить, поэтому необходимо пустить кровь, чтобы избежать гангрены. А если вы склонны к обморокам, то уйдите.
Хотя ей тяжело было смотреть, как Саймону причиняют боль, она не собиралась падать в обморок. К тому же она хотела удостовериться, что Плейтер не сделает ничего такого, что могло бы повредить больному. Ей не раз приходилось помогать доктору, который пускал кровь тете Марте, так что она знала, как это делается. К счастью, все прошло как обычно.
Когда Саймону перевязали левую руку, он пробормотал:
– Должно быть, я ужасно выгляжу.
– Ты скоро поправишься, не беспокойся, – сказала Дженси с ласковой улыбкой. Повернувшись к доктору, спросила: – А разве не надо осмотреть рану на руке?
Плейтер пожал плечами и, разбинтовав руку Саймона, проворчал:
– Вот видите? Прекрасный струп. Когда подсохнет, сразу отвалится. Все хорошо, миссис Сент-Брайд.
– Значит, я должна делать перевязки? Делать с бренди?
– Вы ничего не поняли! Тело само себя вылечит, понятно?
Когда доктор ушел, Саймон сказал:
– Дорогая, если я не смогу уехать до заморозков, поезжай одна.
– Нет.
– Здесь может быть опасно. Вспомни про вора.
– Тем больше причин, чтобы я осталась.
– Неужели я как муж не имею никакой власти?
48 
