очень нудно 
1 
Александр Дорофеев
Рыжий ослик или Превращения:
книга о новой жизни, которую никогда не поздно начать
Дорогой читатель!
На Востоке существует язык тайнописи. С давних времён его применяют для написания сказок и притч, в каждой из которых даются конкретные рекомендации, упражнения, инструкции по самопознанию и самосовершенствованию.
Почему существует язык тайнописи?
С одной стороны, чтобы каждый читатель для себя мог понять и взять на вооружение именно то, к чему он сейчас готов, а с другой стороны, есть знания, которые, попадая в руки людей с примитивным мышлением, могут стать страшным оружием.
В каждой сказке есть скрытые сокровенные знания, спрятанные за многими вуалями. Открывая одну вуаль за другой, человек познаёт глубинный смысл, скрытый за внешней формой.
Я с великим трепетом и уважением отношусь к тем людям, которые умеют писать сказки, которые знают великий тайный язык — это язык детей. К величайшему сожалению, в сравнении с этими писателями я себя чувствую питекантропом.
Зная свою вопиющую недоразвитость, мне пришлось обратиться к сказочнику, Александру Дорофееву, человеку чистому, сохранившему детское восприятие мира, чтобы совместно с ним приготовить для вас эту книгу.
Если бы Господь наградил меня даром знать волшебный язык детей, я бы ни в коем случае не допустил, чтобы кто-то написал эту сказку. Сам написал бы!
Увы, эта награда мне не досталась, но всё равно я безумно рад, что родилась эта книга.
Искренне Ваш, Мирзакарим Норбеков
Превращение первое
Шухлик
Известно, осла узнают по ушам, а дурака по речам. Рыжий ослик Шухлик в основном помалкивал. Только выразительно, как глухонемой пальцами, двигал длинными ушами, напоминавшими остроносые тапочки.
Хотя, заговори он, все бы поняли, насколько умён и образован этот рыжий ослик. Возможно, самый умный из современных ослов. Он читал и считал, знал историю, математику, астрономию, медицину. Наверное, мог бы стать хорошим учителем в школе. Но ослы, как все настоящие мудрецы, задумчивы и говорят очень редко. Лишь в крайних случаях, когда молчать уже сил нет, невозможно молчать.
Примерно три тысячи лет назад пра-пра-праба-бушка ослика Шухлика везла своего хозяина прорицателя и колдуна Валаама, и вдруг увидала на пути грозного Ангела с обнажённым мечом. Ослица тут же разумно свернула в поле. Однако Валаам, спешивший по колдовским делам, принялся бить и понукать ослицу, стараясь вернуть на дорогу. Он-то не видел Ангела, вообще никаких препятствий.
Дорога сузилась. С одной стороны виноградники, с другой — глинобитная стена. А посередине опять огненный Ангел со сверкающим мечом.
Ослица прижалась к стене, отдавив Валааму ногу. Ну и, конечно, ей досталось по первое число — по шее, по бокам, по спине и меж ушей по лбу. От обиды, как часто бывает, она совсем обессилила и легла на землю. А Валаам, распалившись, колотил её палкой.
И вот тогда ослица не стерпела:
— Что я тебе плохого сделала? — промолвила. — За что терплю?
— Да был бы топор, зарубил бы! — воскликнул Валаам, так и не замечая Ангела. — За твоё тупоголовое упрямство!
— Вспомни, сколько ты путешествовал на мне, — вздохнула ослица. — И подвела ли я тебя хоть раз?
— Да как сказать, — призадумался Валаам, оглядываясь по сторонам.
И тут наконец различил ослепительного, как озеро под утренним солнцем, Ангела. Ужаснулся Валаам и упал наземь, прикрывая лицо. И склонился над ним Ангел небесный, шлёпнул по затылку.
— Путь твой, болван, ложный, — сказал в самое ухо, — и я пришёл остеречь. Но ты, как трижды слепец, не хочешь видеть того, во что не веришь. Если бы не ослица, пронзил бы тебя мечом. Так что будь ей во веки веков благодарен!
Но память у людей короткая. Не помнят добрых дел. И колотят ослов палками, когда те упираются.
Хотя ослы видят и чувствуют то, что человек не замечает.
С тех незапамятных времён все потомки Валаамовой ослицы умеют прекрасно разговаривать. Да только виду не подают. На-учены горьким опытом.
Ещё свежа память о трёх болтливых ослах — всего-то лет триста прошло. Их вызвали тогда в качестве свидетелей. И эти простодушные, честные животные, вместо того чтобы помалкивать, защищали в суде своих хозяек, обвинённых в полётах на метле.
1 
