очень нудно 
8 
— Да-а-а, — растерянно протянул Жар, выехавший было вперед, но быстро вернувшийся к подруге и саврянину, — сыщи горошину в мешке чечевицы… Придется ждать, покуда гулянье схлынет.
Рыску это вовсе не огорчило. Вокруг было столько интересного, что расписка вполне могла подождать лучинку-другую. Альк тоже, похоже, никуда не торопился. Может, неожиданно подумалось девушке, он потому и отказался искать купца, что оттягивает миг расставания? Куда ему теперь идти, с кем? А если он снова в крысу превратится?! За последние три дня такого, правда, не случалось, но это только усиливало напряженное ожидание.
В обтекающем всадников людском потоке ловко пробиралась толстая опрятная тетка с лотком пирогов.
— С мясом, горохом, капустой, картошкой, яблоками! — Луженой глотке торговки впору было позавидовать: голосила она и на вдохе и на выдохе, прерываясь только на расчеты с покупателями. Впрочем, тогда тетка тоже не молчала, расхваливая свой товар и обещая едокам неслыханное наслаждение. — Сытные, червячные и на крышечку!
— Это как? — удивилась девушка.
— По величине, — пояснил Жар, привычный к городским лотошникам и их меркам. В Макополе, правда, говорили не «на крышечку», а «в довесок», но смысл тот же. — Вон те большие — сытные, от пуза наесться, поменьше — червячка заморить, ну и самые маленькие — полакомиться после обеда. Хочешь?
Девушка задумалась. Пожалуй, маленький с яблочками влез бы, ишь как пахнут, небось горячие еще…
— Дай пару монет, — неожиданно попросил Альк и одновременно протянул руку, не допуская мысли об отказе. Застигнутая врасплох Рыска действительно положила в нее несколько медек, спохватившись, только когда саврянин сжал ладонь.
— Зачем?
— Эй, тетка! — окликнул Альк, свесившись с седла. — Подай-ка сытный с мясом.
Рыска ошеломленно глядела, как саврянин кидает торговке монету и жадно впивается зубами в длинный поджаристый пирог.
— Здра-а-асте! — возмутился Жар. — Три дня нас своей голодовкой изводил, а теперь жрет как ни в чем не бывало!
— Неужто ты так из-за меня переживал? — с интересом покосился на него Альк.
— Ну Рыску изводил, — поправился вор. — У нее самой из-за тебя кусок в горло не лез!
— Вовсе даже лез, — запротестовала уличенная и смутившаяся девушка. — Просто… беспокоились за тебя! Немножко.
— С чего бы это? — Альк критически изучил пирожную начинку, но счел безобидной и снова в нее вгрызся.
— Ты ж ходил такой смурной, будто вконец сдался! Если б не мы, так бы на дубу и повесился! — сгоряча выпалила Рыска свое потаённое опасение, не покидавшее ее всю дорогу и заставлявшее следить за каждым шагом саврянина.
— Я?! Девка, ты меня с кем-то путаешь. — Белокосый уставился на нее высокомерно-жалостливо, как на больную.
— А кто деду «прощай» сказал?! — настаивала разобиженная девушка.
— И что? Он же совсем старенький, больной, вряд ли долго протянет.
У Рыски не нашлось слов. Альк нагло глядел ей в лицо, жуя пирог. Пришлось, как ни позорно, потупиться.
От волны сдобного духа у девушки подло проснулся аппетит, но было поздно: торговка успела раствориться в толпе.
— Не надейтесь. — Саврянин вытер жирные пальцы о коровью шею. — Скорее все дубы в округе попадают, чем я какой-нибудь из них осчастливлю.
Рыска вздохнула, не зная, радоваться или огорчаться. Она уже немножко изучила Алька, и целеустремленный блеск, вновь появившийся в желтых глазах, наводил на нехорошие мысли о собственно цели. Не пирожок же так его взбодрил. Девушка подозревала, что это как-то связано со встреченным путником, — но ведь Альк отказался от его помощи! Нет, понять, что творится в дурной саврянской башке, было совершенно невозможно…
— Это еще что такое?! — перебил Рыскины мысли суровый оклик стражника. — Тут людям места мало, а они со скотиной приперлись, чужие ноги давить! Вон там коровязь платная, туда и ведите!
Пришлось подчиниться и вернуться на площадь пешком. Торговка пирогами снова орала где-то неподалеку, как кулик в камыше, но увидеть ее больше не удалось. Тогда Жар купил себе с подругой по берестяному кульку жаренных в меду орехов, золотистых и хрустящих. Рыска впервые попробовала это лакомство, и оно привело ее в восторг. Да и вообще — хорошо здесь! У всех лица веселые, довольные, поневоле в ответ улыбнуться хочется. Кто семечки лузгает, кто языки чешет, кто на карусели катается: к макушке столба крутящееся колесо приделано, а с него веревки свисают; ухватишься за одну, разбежишься, подожмешь ноги — и лети по кругу! Но туда только с тараном пробиваться — столько желающих.
8 
