Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
27 
– Тем более, что картина ясна до очевидности, – сказал тот, кто рассматривал Айвазовского. – Пальчики есть, пальчиков нет – все равно сядет как миленький.
Карташ вдруг понял, что его элементарно разводят, разыгрывают с ним дешевый ментовский спектакль, произносят давно разученные партии.
– Как мужик мужика я тебя понимаю, – ободряюще хлопнул Карташа по плечу Зубастый, от чего Алексея вновь затошнило. – Приезжаете втроем, чтобы продолжить веселье, ты отрубаешься. Неожиданно проснувшись, видишь, что твоя подруга развлекается с корешем, которому ты всецело доверял. Приходишь в состоянии аффекта. Бах-бах, два трупа, и содеянного не изменишь. Короче, много не дадут. Но тут, брателло, надобно вовремя подсуетиться, вовремя сознаться и раскаяться. Иначе рискуешь не…
– Твою мать!
Возглас издал человек в сером растянутом свитере. И столько в этот возглас было впихнуто эмоций, большей частью негативных, что Карташ даже мог не поворачивать головы в его сторону – и так понятно, что опер в сером свитере установил личность папашиного сынка.
– Водительское удостоверение, – «серый свитер» пересек комнату и вложил документ в руку старшого. Тот взглянул и присвистнул. К старшому подошли остальные опера, почувствовав, что происходит нечто из ряда вон.
– То-то мне морда показалась знакомой, – сказал Зубастый и постучал себя по лбу костяшкой большого пальца.
– А это точно… тот самый? – осторожно спросил старшой. – Сынок… Гаркалова!
Сердце у Алексея бухнуло, остановилось на бесконечную секунду и заколотилось в ритме рэйва.
Кто ж в современной России не знает старика Гаркалова? Разве что те, кто не имеет телевизора или вообще игнорирует передовицы «Времени» да «Вестей», где рассказывается о правительственных буднях…
Что ж это получается… Получается, Карташ вроде как завалил отпрыска самого Гаркалова?!.
– Точняк, – кивнул Зубастый. – Я как-то сперва в рожу не вгляделся, потому что даже в бреду не мог представить. Но теперь вижу – он. Доводилось однажды полюбоваться вблизи. Во ведь, бля, подарочек получили… Протокол, бляха-муха, куда дели?
Все опера удивленно воззрились на Карташа. Вышло что-то вроде немой сцены из «Ревизора», разве что только ее участники не молчали, а глухо матерились себе под нос.
– Значит так, – старшой резко поднялся со стула. – Колян, – он взглянул на Зубастого, – зови Пашку и вези этого фрукта в отдел. Остальное… сам знаешь.
Зубастый шагнул к Карташу
– Погоди, – сказал старшой. Приблизился и тихо – но все же Карташу удалось расслышать – добавил: – Попробуй пробить, откуда ствол и что еще на нем висит.
– Ну, ты от меня много хочешь, – громко откликнулся Зубастый. – Попробую, конечно…
Карташ, как человек не совсем чуждый правоохранительной системе, без труда въехал, о чем речь и в чем тут дело. Все предельно ясно. Это – районные опера. Убийство случилось на их территории, поэтому они и примчались. Но теперь, когда вскрылись обстоятельства и среди фигурантов всплыло имя сынка наизвестнейшего папаши, да еще всплыло применительно к жмурику, дело вместе с подозреваемым от районщиков заберут. По идее, забрать должны убойщики из управы, хотя могут и фээсбэшники. Но в любом случае пройдет некоторое время, никак не меньше часа. Это время подозреваемый будет находиться в отделе, в распоряжении местных, то бишь вот этих самых оперов. И расколоть подозреваемого за это время, выколотить из него признание и передать почти раскрытое дело тем, кто придет забирать его себе, – тут даже не дело чести, не желание утереть нос заносчивым коллегам из управления, хотя и такой аспект несомненно присутствует; в первую очередь, тут маячит возможность заработать нехилые служебные очки на быстром раскрытии убийства Гаркалова-младшего. Можно надеяться на повышение, на досрочные звездочки, на то, что возьмут на заметку, а со временем заберут в ту же управу, для начальства райотдела это возможность повысить показатели, быть хваленным на совещаниях разного уровня, попасть на хороший счет и тэ дэ, и тэ пэ…
Бить его, наверное, в отделе не станут. А вот прессовать начнут плотно и старательно. Но Алексею сейчас было все равно.
– Давай-ка бабки бери, какие есть, бритву, зубную щетку и шагай, – с деланным сочувствием скомандовал Зубастый. – Понадобятся… Паша!
В номер, распахнув приоткрытую дверь, заглянул совсем молодой парень в форме с сержантскими нашивками и с «калашом» на плече.
27 
