очень нудно 
5 
„Я подумаю об этом завтра“, – как сказала одна литературная героиня».
И он направился в спальню. Даже не предполагая, какие открытия в обрамлении нешуточного удивления, говоря языком старинных романов, принесет ему утро.
…Записку подбросили не без юмора – и при этом так, чтоб он не смог ее пропустить. Никак не миновал бы ее, даже если б провалялся весь день в постели, как малодушно собирался, вернувшись с облаков на землю. Ох как он понимал Бони и Паколета! А тут еще Гаудин со своими угрозами и упадническими пророчествами…
Нет, не по поводу Гаудина хандрил Сварог. Как уже говорилось выше, он просто чувствовал себя одиноко в королевском дворце.
Дел у короля Сварога, конечно, хватало. Можно и послов принять, и бумаги подписать, и повникать в отчеты с рапортами, и учинить разносы нерадивой челяди, и устроить смотр своим вооруженным силам, и встретиться с ходоками и челобитчиками, и чертов стул всего другого насовершать. Но ни принимать, ни вникать, ни совершать, равно как заниматься прочей королевской рутиной не хотелось. Хотелось же, дьявол побери, вольного ветра в лицо, скрипучего седла под собой, дыхания и фырканья разгоряченных скакунов, мерного покачивания Доран-ан-Тега на боку, незатейливых подколок и шуточек товарищей по странствию, цели впереди и неведомой опасности со всех сторон. Как в старые добрые времена. Однако впереди Сварога ждал очередной королевский день и никакого тебе вольного ветра. И оставалось в его состоянии лишь неприкаянно бродить по этажам и залам, по кишкам коридоров, рычать на засыпающую стражу, на бездельничающую прислугу, пытаться чем-то заняться самому, чтоб тут же это и прискучило. Поневоле поймешь отдельных коронованных особ, которые со скуки пускались во все тяжкие – начиная от безудержных утех с актрисками и заканчивая затяжной войной с соседями. А ведь он царствует всего-то ничего. То ли, э-хе-хе, еще будет…
Поэтому, когда Сварог обнаружил подброшенную записку, то почти что обрадовался. Записка сулила отвлечение от дворцовой тягомотины и, кроме того, обещала прямой выход на, с позволения сказать, людей, до которых Сварогу не терпелось добраться самому.
Хотя слово «подбросили» не подходило – записку пришпилили. На видное место. Местом непредставившиеся почтальоны выбрали, выражаясь по-королевски, кабинет для обязательных государевых раздумий. Или, говоря по-солдатски, сортир. Клочок плотной желтоватой бумаги размером с конфетный фантик письмоносцы прикрепили к внутренней стороне двери на высоте Свароговой груди. Но не кнопкой, как сперва показалось Сварогу, а предметиком, который сам по себе был призван навести его на размышления. Отшпилив листок, Сварог положил предметик на ладонь и поднес поближе к глазам. И увиденному ничуть не удивился.
На ладони, холодя кожу металлическим прикосновением, лежала маленькая шпажонка. Ее можно было принять за игрушечную, изготовленную миниатюрных дел мастером для какого-нибудь коллекционера затейных вещиц или для престарелого игрока в солдатики. Коллекционер мог бы поумиляться, разглядывая в лупу посеребренную рукоять с каким-то драгоценным камнем в навершье, изящную гарду, какие-то завитки или даже надписи на плоском клинке. Коллекционер расчмокался бы губами: «Ах, какая прелесть! Какая тонкая работа!»
Однако Сварог знал, что шпага самая что ни на есть настоящая. И не на что там любоваться. На его ладони оружие. И не исключено, что на этом крохотном клинке чья-то кровь.
Но вряд ли шпага послана ему в предупреждение. Сварог еще не ознакомился с посланием и не имел понятия, подписано ли оно. Скорее всего, шпажонка сама по себе является подписью.
Покинув кабинет для обязательных государевых раздумий и уединившись в кабинете для подписания личных королевских бумаг (также освобожденном от непременной внутренней стражи), Сварог устроился за столом, вогнал в столешницу клинок, который при надобности мог бы заменить портняжную иголку, и обратился к записке. Открепленная бумага завернулась в рулончик. Расправив ее и придерживая пальцами, Сварог прочел текст.
«Досточтимый король!
Мы не меньше Вашего Величества обеспокоены сложившейся ситуацией. Мы ни в малейшей степени не желаем, чтобы Вы воспринимали нас как единое целое. Мы надеемся, что наши интересы совпадут. Если Ваше Величество соблаговолит принять наше предложение, то мы будем счастливы обсудить назревшие проблемы сегодня в полдень, в часовне Атуана, коя находится в подвале дворца Вашего Величества. К великому сожалению, мы ограничены в выборе места и времени для встреч. Заранее приносим свои глубочайшие извинения за возможные неудобства».
5 
