очень нудно 
5 
Излишняя дородность не позволяла Траско присесть на корточки, он ограничился тем, что слегка нагнулся (пыхтя даже от этого несложного движения) и произнес:
– А теперь, парень, запомни: малейшее непослушание, малейшее промедление, когда я прикажу тебе что-нибудь сделать, – и я сдеру с твоего аппетитного зада и кожу, и мясо. Ты понял меня?!
Мальчик наконец-то кивнул. Траско успокоился и почувствовал некоторое облегчение: он выложил немалую сумму за мальчика и ему вовсе не хотелось сразу же забить его насмерть, однако должен же он проучить его за тот удар в живот, который раб нанес ему посреди рынка. Теперь мятежный дух сломлен. Траско удовлетворенно выпрямился. Все в порядке. Несколько недель придется откармливать звереныша, но потом он окупится, еще как окупится. Траско поделился своими планами с Кливом:
– Я подарю мальчишку сестре Каган-Руса, старой Эфте. Она любит шустрых мальчишек, этот будет как раз в ее вкусе, когда мы его отмоем и набьем ему брюхо едой. Она сумеет поразвлечься с ним, а если он покажется ей строптивым, что ж, она выколотит из него дерзость и при этом тоже изрядно повеселится.
– Ага, – ответил слуга Траско, поглядывая на кнут. Больше он ничего не прибавил, потому что ему не хотелось самому отведать кнута, а кто может знать, как повернется настроение Траско.
– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, – продолжал Траско, по-прежнему внимательно осматривая новую покупку. – Ты думаешь, что этот щенок ни на что не годен и, даже когда его отмоют, так и останется жалким щенком. Но я-то человек опытный, я сразу заметил, что у мальчишки лицо тонкое и сам он очень складный. Только посмотри на его ладони и ступни – какие они узкие, длинные. Да уж, в этих бледных жилах течет благородная кровь, он не от рабов родился. Малый не простой, и я сумею выгодно пристроить этот товар. Присмотри за ним, промой ему спину, смажь тем зельем, которое мать прислала мне из Багдада, – чтобы не образовались рубцы. Нет, пока что брось его, пусть лежит в грязи и в этих лохмотьях. Пусть валяется в грязи за то, что посмел поднять на меня руку, да еще на глазах у всего рынка, – многие смеялись, даже Валаи. Если к утру он научится тебя слушаться, тогда и вымой его.
Клив кивнул. “Бедный малыш”, – пробормотал он про себя.
Траско направился к дверям, рассуждая на ходу:
– Старой Эфте понравится бельчонок. Я говорил тебе, что своим мальчишкам она дает клички по названиям животных? Если мы приучим его откликаться на имя “бельчонок”, ей это, наверное, придется по душе, и она щедрее наградит меня. Я пришлю ему еду – немного похлебки, совсем чуть-чуть, не то он выблюет себе все кишки. Ты накормишь его, Клив, и будешь кормить часто, но помалу.
Клив еще раз кивнул, а когда его хозяин вышел из маленькой комнаты, тотчас обернулся к мальчику. По крайней мере, паренек не будет служить мужским утехам, а это уже кое-что. В юности Клив подвергался насилию почти каждый день в течение двух лет, пока его не перепродали женщине со светлыми, почти белыми волосами, прекрасной, точно христианский ангел, только вовсе не такой доброй. Невольно Клив коснулся пальцами кривого шрама, изуродовавшего его лицо. А потом Клива вновь купил мужчина, но, слава богам, Траско не интересовался мальчиками. Он был жесток, но Клив хотя бы избавился от унижения. Порой хозяин даже проявлял щедрость – прошлой зимой он отдал рабу ветхую бобровую шкуру, защиту от мороза.
Клив опустился на колени и тихо спросил:
– Ты меня слышишь?
– Да.
– Я знаю, тебе очень больно. Траско любит поработать кнутом, хотя его мать запрещает ему бить рабов, так что Траско принимается за дело, только когда старуха уезжает к своей семье в Халифат. Тебе не повезло: сейчас ее нет дома. Траско запретил до утра купать тебя и снимать с тебя эти лохмотья. Я не могу ослушаться его, но по крайней мере я промою тебе спину и принесу мазь, о которой он говорил. Скоро он пришлет тебе еду, чтобы ты начал жиреть.
– Я знаю, о чем он говорил.
– Тогда я не стану повторяться.
– И не надо. Я вовсе не бельчонок. Хозяин твой – просто дурак, жирный урод, вот он кто.
– Звериную кличку тебе даст старая Эфта. Траско только старается подобрать тебе имя прежде, чем это сделает она.
– Оба они старые идиоты. Клив нахмурился: мальчик по-прежнему держался вызывающе, Траско этого не потерпит.
– Ты слышал, что Траско говорил о Каган-Русе?
– Ну да, он хочет подарить меня его сестре. А кто такой Каган-Рус?
5 
