... 
70 
* * *
В Великие Луки дворня за сутки собрала довольно крупный обоз: с полтора десятка саней и семь телег, нагруженных мешками с зерном, репой, капустой, разрубленными вдоль — «полтями» — тушами баранов, быков и коров, горшками с тушеной свининой гусиным жиром и коровьим маслом. То ли боярин решил воспользоваться оказией, то ли, наоборот, собирался в город давно, а предложение сына совпало с его планами. Для боярыни, как ни злился муж на ее выходку, заложили сани отдельные, с широким облучком, мягким кожаным сиденьем, откидным верхом и двойным медвежьим пологом.
Выехали еще затемно, все тем же путем: по узенькой Окнице на немногим более широкую Линницу, но ней — до Удрая. Через пять верст река вывела обоз к Пуповскому шляху. Сани и телеги тяжело выбрались на берег — холопам, сопровождавшим боярина, даже пришлось спешиться и подталкивать возки. Дальше, по накатанному тракту, дело пошло веселее. Лошади разогнались до скорости усталого пешехода, да так этот темп и держали.
Отдыха Василий Ярославович не давал — ни одного привала за все время. Почему — Андрей понял лишь тогда, когда спереди, над краем дороги, появилось золотое сияние. Начало смеркаться, а значит, задержись они в пути хоть на полчаса, засветло в город уже бы не успели. Впрочем, имелось еще одно обстоятельство, о котором Зверев узнал позднее. А пока боярин послал вперед холопа упредить о своем приезде приказчика на подворье. Возчики тоже тряхнули вожжами, погоняя лошадей. Ночевать в лесу селянам было не привыкать, но делать это перед воротами Великих Лук только из-за того, что на несколько минут опоздали, никому не хотелось.
Дриссу старинный город на Ловати превосходил размерами раза в четыре. Палисады начинались чуть ли не за версту от городских стен. Правда, походили они более всего на дачные участки: простенькая изгородь в несколько кольев, небольшое строеньице с жердяными стенами, грядки, плодовые деревья. Какие — без листвы не угадаешь. Ближе к Лукам строения стали внушительнее: мощный частокол, крупные дома с печными трубами, солидные амбары и хлева с мычащими коровами. Это были постоялые дворы: как раз для тех, кто не успел до закрытия ворот или вовсе в город заезжать не собирается. Платить ведь за въезд положено. Коли нужды нет — зачем тратиться?
Вскоре они миновали первые ворота — простенькие, сделанные в обычном частоколе, за которым вольготно раскинулись избы с огородами, хлевами и амбарами. Видать, в городе кому-то места не хватило, вот снаружи и построились. Жить не так спокойно — зато просторно. Метров через двести за частоколом поднимался земляной вал. Без крепостных стен — но с тыном.
Вот так и растут города русские. Сперва крепость. Потом в ней тесно становится, появляются посады, становятся многочисленными, обносятся стеной. Возрастает число жителей — увеличивается в размерах стена. Дабы не просто от зверья да шайки разбойничьей уберечься, а и осаду пересидеть можно было. А как тесно за валом становится — опять кто-то избу за стеной ставит, к нему другие новоселы пристраиваются, и появляется вокруг выселок первый простенький частокол. От зверья да татей всяких, что человека беззащитного ограбить всегда готовы. Получается «матрешка». Чтобы такую твердыню покорить, одну за другой три-четыре стены одолеть надо. И каждая — выше и прочнее предыдущей.
В земляном валу дежурила стража в броне, с копьями в руках и топорами за поясом. Однако, к удивлению Зверева, платы с них не спросили. Даже поклонилась стража боярину.
— На подворье еду, — тем не менее сообщил воинам Лисьин.
За воротами обоз повернул вправо вдоль сплошной череды дворов. Первые ворота, вторые, пятые… Шестые оказались распахнуты настежь, и перед ними, склонив головы, стояли в простых полотняных рубахах чернобородый мужичок и женщина в темно-синем повойнике, с ковшом в руках.
— Оденься, Афанасий, не мерзни, — кивнул ему боярин. — И так верю, не воруешь добра моего.
— Испей с дороги, отец родной… — потрусила к седлу женщина.
— Благодарствую, хозяюшка. — Василий Ярославович принял корец, осушил его крупными глотками, крякнул, словно вместо сбитня ему поднесли стопку водки, вернул. — Литургия была сегодня в соборе Вознесенском?
— А как же, батюшка. Каженный день там…
— Афанасий, — не дослушал её боярин. — Обоз с добром заведи, лошадей распряги, добро… Ну, сам знаешь. Я с холопами часа через два вернусь. Никита, за мной поворачивай.
70 
