90 
Дверь за музыкантом захлопнулась. Ники проводила Рэндома взглядом и равнодушно поглядела на барабанную установку.
— На фига мне ваши дырявые барабаны, — пробормотала она. — Я лучше пойду пошарю в подвале.
Ходить по Леннаучфильму с фонариком — совсем не то, что без него. Темнота поднимается над головой шатром, пространство становится загадочным и одновременно уютным. Кажешься себе кобольдом, гуляющим по рудничному забою. Пусть там шахтеры волнуются, боятся обвалов и взрывов, а для кобольда подземелье — дом родной. И чувствуешь — это не просто какие-то там грязные, вонючие развалины старой киностудии. Это твои развалины. Ты тут хозяин.
Ники без проблем добралась до первого этажа и спустилась в подвал. Она слегка нервничала. Подвал не входил в число исследованных территорий, там, в принципе, могло быть что угодно. А Ники сильно подозревала, что там были какие-то лаборатории. Первое же подвальное помещение, в которое она вошла, оказалось под завязку забитым древним, заросшим пылью оборудованием. Ники прошла через длинный зал с низким потолком, осторожно переступая через ворохи кинопленок. По сторонам виднелись зловещие штуковины непонятного назначения и металлические шкафы и ящики со стенками в пять сантиметров толщиной. «Это похоже на виселицу, — думала Ники, с опаской разглядывая оборудование. — А это на печь…» Смешно сказать, больше всего ее тревожила мысль, что какой-нибудь прибор очнется от вечного сна и внезапно заработает.
Длинный зал закончился тяжелой дверью с целой системой замков. Хорошо, дверь была приоткрыта — замки давно заржавели, и Ники бы ни за что не открыть дверь самой. Следующая комната была меньше предыдущей, и несгораемых шкафов с «виселицами» там не было. Зато вдоль и поперек комнаты стояли длинные металлические столы, а на них — ряды стеклянных и фаянсовых бутылок разной формы и величины. Некоторые бутылки валялись на полу, от других остались одни осколки — Ники тут явно была не первым гостем. В спертом воздухе воняло какими-то ядовитыми химреактивами. У Ники сразу защипало в носу, запершило в горле. Чувствуя, что ее вот-вот стошнит, она начала дышать ртом. Стало легче. Ники прошла мимо столов, стараясь не касаться их изъеденной кислотами поверхности. «Тут все давным-давно протухло и выветрилось, — попыталась она себя успокоить. — У химии тоже свой срок годности. Чего я, вообще, распереживалась? Это же киностудия, а не военный завод!»
Ясно было одно — в этой морилке никто не смог бы петь. Да что там петь — вообще находиться дольше пары минут. «Может быть, дальше воздух будет посвежее?» — с надеждой подумала Ники. Она заметила, что ядовитая комнатка имеет второй выход. Задержав дыхание, она быстро миновала лабораторию, рывком распахнула дверь — и вошла в следующий отсек подвала.
Посветив фонариком по сторонам, Ники попыталась прикинуть, куда попала. Тут тоже была лаборатория. Прямоугольное помещение без окон. Столы, шкафы, стекляшки и пробирки. А вот сюда, кажется, до нее никто не добирался. Все стояло в идеальном порядке. Из-за густой нетронутой пыли все казалось серым — кроме стен. Стены были украшены липкими желтыми разводами. Ники попыталась вдохнуть и обнаружила, что кислорода тут, кажется, нет вообще. Мутно-пыльная, жгучая субстанция, которую вдохнула Ники, была каким-то другим газом, для дыхания не предназначенным.
Ники раскашлялась, у нее брызнули слезы из глаз. «Блин, да тут натуральная газовая камера!» — подумала она, отшатываясь к выходу. Подвал вдруг тронулся с места, наклонился и куда-то поплыл. Сотрясаясь от кашля, Ники прислонилась к дверному косяку. Через мгновение она обнаружила, что сидит на пятках, опираясь спиной о стену, фонарик валяется рядом с ней на полу, а в его луче виднеется что-то вроде старой войлочной стельки — дохлая крыса.
Увидев крысу, Ники на мгновение отключилась. Вернее, ей показалось, что она только закрыла и сразу открыла глаза. Жжение в горле прошло. Воздух стал ощутимо лучше, должно быть, газ понемногу выветривался. Ники перевела дух, потянулась за фонариком и увидела, что крыса исчезла. Ники медленно поднялась на ноги, цепляясь за косяк, посветила по сторонам и обнаружила, что в противоположной стене появилась дверь. Даже не дверь, а просто черный четырехугольный проем в стене. Над ним надпись: «Только для персонала».
«Крыса ушла, — равнодушно подумала Ники. — А дверь откуда? Ее тут не было! Глюк?»
90 
