31 
За время долгого пути задавать двум десяткам вооруженных людей разные вопросы не решился никто. Ну, идут откуда-то ландскнехты с добычей. Ну, пешком и без повозок. Ну, смогли добыть хорошую одежду. Однако одно дело — деревня с отрядом караульных из пяти человек, а другое — город, где только на воротах десяток стражников может стоять. Да еще, гарнизон, муниципалитет, какая-нибудь префектура… Не научишься вежливо отвечать на вопросы — быстро окажешься в каменном мешке. Да и пустят ли вообще в город двадцать вооруженных людей, не способных объяснить, кто они такие? Крестоносцами назваться нельзя — в ганзейские города их не пускали. А правдоподобно соврать что-нибудь другое одноклубники не могли, так как плохо владели местным фактическим материалом.
— Нет, пожалуй в город мы соваться не станем, — задумчиво проговорил Кузнецов.
— А куда тогда? — поинтересовалась Неля.
— Куда?.. — ставить лагерь в лесу Виктору не хотелось: холодно уже по ночам. Да и внимание наверняка привлечет. Возле города народу всегда много, как в чащу не забирайся, кто-нибудь, да наткнется. — Вот куда! Подъем, мужики. Привал окончен.
Сапиместский фогтий свернул с дороги на накатанную колею, прошел по ней через пахнущий сыростью осинник, и сразу увидел впереди то, чего хотел: поднимающуюся за усыпанным кочанами капустным полем черепичную кровлю.
— Вот нам и гостиница. Только чур мужики — вести себя, как ангелы. Ни к чему, чтобы серв хозяевам жаловаться побежал.
Отряд по дороге обогнул поле, вышел к хутору, состоящему из дома и четырех больших сараев, чуть в сторонке от которых стоял высокий колодезный журавль. Возле журавля две сервки — одна лет тридцати, а вторая от силы пятнадцати, тискали в деревянном корыте белье. Гостей они увидели, когда до тех оставалось от силы полторы сотни шагов. Бросив стирку, бабы с истошным визгом кинулись к дому и заскочили внутрь, громко захлопнув за собой дверь. Из-под ближнего сарая выскочили собака, верно, разбуженная воплями, и с истошным лаем кинулась на воинов в атаку — но в паре шагов от гостей опомнилась и попятилась назад, не переставая угрожающе рычать, время от времени переходя на лай.
Не обращая на псину внимания, одноклубники подошли к дому, подкидывали свои ноши и расселись, кто на ступеньках крыльца, а кто на стоящей у высокого фундамента лавочке.
— Заткнись, охрипнешь, — посоветовал собаке Комов. — Так, все сараи нараспашку, коровы мычат, овцы блеют, куры возле колодца бродят. Хозяйство, похоже, работает вовсю. Видать, и хозяин поблизости, должен вскоре появиться.
Леша оказался прав — примерно через час на ведущей к хутору дороге показалась запряженная пегой кобылой телега, наполовину груженая капустными кочанами.
При виде множества вооруженных людей серв натянул поводья, остановился. Похоже, в эти мгновения больше всего ему хотелось бросить все и удрать куда-нибудь подальше. Однако впереди был дом, в котором оставалась вся его семья, и вся его жизнь — а потому он все-таки огрел лошаденку концами вожжей по крупу и покорно поехал вперед навстречу судьбе.
— У меня для тебя хорошая весть, раб, — шагнул к нему Кузнецов. — Мы поживем у тебя на хуторе несколько дней. Держи.
Фогтий кинул ему золотую монету.
— Это за жилье. А это, — он кинул ливонцу второй талер, — за еду. Привяжи собаку, открой дом и заколи свинью, коли есть. Не люблю баранины. Когда станем уезжать, получишь еще столько же.
* * *
Утром следующего дня к воротам Гапсоля подошел молодой, высокий дворянин в бархатном берете, темно-синем журнаде плотного сукна, из-под которого выглядывала дорогая атласная камизоль. На тисненом кожаном поясе у него висел короткий широкий тесак, а свободные коричневые шаровары уходили в высокие черные сапоги.
— Конь у меня ногу сломал, пришлось добить, — по-русски, хотя и с акцентом, сказал дворянин, подходя к сжимающему длинную алебарду стражнику, потер пальцами, и стражник увидел небольшую серебряную монетку. — У вас тут лошадьми торгуют?
— За воротами сразу налево если свернуть, — караульный быстрым движением прибрал монету и сунул ее за пояс, — то шагов двести пройти придется. Там двор постоялый, и коней хозяин часто путникам продает.
— Налево, — понимающе кивнул дворянин и шагнул под нависающие сверху пики падающей в случае опасности решетки.
Про то, что за вход в город положено заплатить два артига, стражник напоминать не стал. От потери двух артигов муниципалитет не обеднеет, а серебро с утра пораньше — это хорошая примета для наступающего дня.
31 
