41 
Сорделло спустился в люк и прошел по узкому проходу. Исполин остановился перед закрытой дверью и тихо постучал.
— Войдите, — послышался мужской голос. Дрозо крыл дверь и впихнул Сорделло в каюту. Камал поднялся с горы подушек и меховых покрывал и окинул взглядом капитана «Гелиотропа». Ровесник Хамила и явно перепуган.
— Ведите судно в порт. И никакого насилия! — приказал он Дрозо.
— Слушаюсь, повелитель, — поклонился Дрозо, выходя из каюты. Камал перешел с арабского на итальянский, чтобы успокоить Сорделло.
— Вашим людям не причинят вреда, капитан. Садитесь Сорделло гордо выпрямился. Стоявший перед ним мужчина был на добрый десяток лет моложе, с выгоревшими на солнце волосами и голубыми, как Средиземное море, глазами. Похож скорее на викинга, чем на корсара.
— Кто вы?
— Я Камал, бей Оранский и министр иностранных дел бея алжирского.
— Хамил мертв?
— Да, мой сводный брат погиб семь месяцев назад. Так, значит, новый бей не знал, что захватил судно, принадлежащее Парезе.
— Произошла ошибка, повелитель, — сказал Сорделло. — Наш хозяин заплатил дань.
Он протянул бумаги Камалу, но тот, к его удивлению, отмахнулся и мягко заметил:
— Знаю. К сожалению, друг мой, вас придется задержать вместе с кораблем и командой. Груз временно конфискуется.
Задержать! Какого дьявола это означает? Сорделло снова подумал об ожидающей его Марии, двух своих сыновьях и участи раба. Будет ли он оскоплен или сослан я рудники до самой смерти?
Не понимаю, — запинаясь, пробормотал он. Камал верно разгадал его мысли.
Не бойтесь. Рабство вам не грозит. Вы будете в моем дворце, в Оране, пока… пока между мной и вашим хозяином графом Клером не будет все улажено. Сорделло уставился на него.
— Прошу вас выпить со мной вина, капитан. Привезено из Туниса, очень сладкое. Оно поможет вам успокоиться. А если в вино что-нибудь подсыпали? Когда бей попытался вручить ему бокал, Сорделло покачал головой. Камал медленно поднес бокал к губам.
— Видите, капитан, я не собираюсь причинять вам зло.
Сорделло дрожащими пальцами взял бокал и залпом осушил его содержимое.
— Договор никогда не нарушается, если выплачена дань, — выдохнул он. — Не понимаю.
— Не ломайте себе голову капитан. Али проводит вас в каюту. Не волнуйтесь за своих матросов. Они будут живы и здоровы.
Но в эту минуту раздался пронзительный вопль, и оба обернулись к двери. Камал тихо выругался и выбежал из каюты. Сорделло помчался за ним. Они оказались на палубе в тот миг, когда Дрозо ударил Сарда, одного из своих людей, плоской стороной ятагана.
Марко! — вскрикнул Сорделло. — Какова же Цена вашему слову, повелитель? Он совсем еще мальчик! Юнга медленно опускался на палубу; из раны на плече струилась кровь. В другой руке он сжимал железный сундучок.
Мальчик пытался сбежать, повелитель, — сообщил Дрозо Камалу.
Сорделло поднял на бея измученные глаза.
— Он не отдал всех бумаг и боялся, что вы меня убьете, хотел добраться до каюты, прежде чем случится беда.
Камал встал на колени перед Марко, расстегнул свой пояс и перехватил руку мальчика повыше раны, чтобы остановить кровотечение. Марко взглянул на бея широко раскрытыми глазами.
— Бумаги, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — У меня бумаги для вас.
Да, Хасан был прав, когда предупреждал его об опрометчивости подобных поступков. То, что он сделал, может стоить жизни ни в чем не повинному ребенку.
— Отнесите его в мою каюту, — приказал он Дрозо. — Али присмотрит за ним.
Он поднялся и пристально уставился на Сорделло.
— Мои врачи попытаются спасти мальчика. Хотите отомстить человеку, ранившему его?
— Месть? — с убийственным спокойствием переспросил Сорделло. — В отличие от вас, пиратов, мы не палачи, а честные моряки, повелитель.
— Да. Вы правы. Пойдемте, капитан, вы можете остаться с мальчиком, пока мы не достигнем берегов Орана.
Камал, дав указания Али, медленно подошел к поручню и уставился в бурлящую воду. Шебека резко накренилась влево; черные паруса громко хлопали на ветру. Камал поднял голову и взглянул в темные глаза Дрозо.
— Сард мертв, повелитель, — негромко сказал тот.
Глава 10
Неаполь
Арабелла сидела на постели, обняв руками поднятые к подбородку колени, и наблюдала, как Рейна нервно мечется по комнате.
— Рейна, — взмолилась она наконец, — уже за полночь, и пожалуйста, прекрати изображать тигра в клетке и расскажи, что случилось. Иди сюда, сядь рядом, согрейся и поговори со мной.
41 
