39 
Одетый только в панталоны из белой шерсти он, бесшумно ступая босыми ногами, прошел через большой зал для приемов и оказался в саду. Глядя на яркий месяц, отбрасывающий желтоватые тени на каменные стены, Камал жадно вдохнул сладостный аромат гиацинтов, жасмина и роз. И хотя рядом не раздалось ни звука, мгновенно распознал чье-то присутствие.
— Кто здесь? — тихо спросил он.
— Старый человек, повелитель, всего лишь ничтожный старик. Но вы молоды и должны побольше спать.
— А тебе не спится, Хасан?
Камал повернулся к визирю, чьи волосы отливали серебром в лунном свете.
— Предаваясь сну, старик сокращает отпущенное ему время. Я предпочитаю наслаждаться каждым часом, повелитель, знать, что живу и дышу, хотя луна уже поднялась высоко на небе.
— Ты настоящий философ, — покачал головой Камал.
— А вы думаете о письме вашей матушки, — мягко заметил Хасан.
— Да, она пишет, что граф Клер не появился в Неаполе и нужно сделать все, чтобы выманить гадину из гнезда.
— Вряд ли это разумно, повелитель.
Камал расслышал упрек в мягком голосе визиря.
— Она просит меня возглавить набеги на одно-два судна графа. — Хасан промолчал, и Камал, словно убеждая себя, громко добавил: — Я обещал ей помочь отомстить. Посмотрим, сумеем ли мы выяснить время отплытия следующего корабля Парезе.
— Как пожелает повелитель, — спокойно ответил старик. Камал невольно опустил глаза.
— Мы задержим команду и привезем сюда, пока граф Клер не сделает следующего хода.
— И снова повторяю, это не самое мудрое решение. Уже через неделю граф Клер узнает, что берберские пираты захватили судно.
— Совершенно верно. — И начнет действовать. Скорее всего, повелитель, он даже явится сюда.
— В таком случае я схвачу его и задержу до возвращения матери.
Хасан задумчиво теребил лепестки розы.
— Месть женщины. Это ужасная вещь… кроме того, нам не всегда дано понять ее причины. — Ты говоришь загадками, Хасан.
— П ростите, повелитель. Ваша матушка пишет, что граф Клер не прибыл в Неаполь. Я этому не верю. Настоящий мужчина не позволит безнаказанно украсть то, что принадлежит ему.
— Однако его там нет.
— Значит, вместо него действует кто-то другой. Столь могущественный человек не сделает глупость и не поступит неосторожно. И не попадется в ловушку.
— По-твоему, моя мать в опасности?
— Нет, но и графу пока ничто не грозит. Возможно, капитан корабля, который вы собираетесь захватить, знает, что случилось с вашей матушкой двадцать пять лет назад. Измена и предательство долго не умирают.
— Как и жажда мести.
Хасан отвернулся, расправил плечи и сорвал красный бутон олеандра. Камал улыбнулся, наблюдая, с каким трепетом вдыхает визирь нежное благоухание.
— Женщины пахнут слаще, Хасан. Ты не настолько стар.
— О нет, повелитель, я слишком стар для женщин и их коварства. Никогда не понимал уловки женского разума, а их похоть заставляет меня дрожать от страха.
— Похоть? Порой мне кажется, что их сладострастие — сплошное притворство, предназначенное для того, чтобы сводить нас с ума и вынуждать плясать под свою дудку.
— Что еще остается женщине? Если у нее недостает умения вертеть мужчиной как хочет, она прожила жизнь зря… Я видел, как вожделение правит мужчиной, но никогда — женщиной. Мужчина ощущает желание, женщина использует его ради собственных целей.
— И это одинаково верно для мусульман и европейцев — осведомился Камал.
— Ваша кровь и европейское образование не позволяют вам обращаться с женщинами, как подобает истинному мусульманину. Вы находите женщин утомительными и скучными, а их мысли и разговоры — детскими. Но вы должны принимать их такими, какие они есть. Из Елены выйдет вполне приемлемая жена, а если она вам не угодит, можете просто развестись, как любой мусульманин на вашем месте.
— Это не так легко, Хасан, — вздохнул Камал. — Видишь ли, я не доверяю Елене.
— Доверять женщине? Для этого нужно быть последним глупцом. Какое отношение имеет доверие к детям? Женщина дает вам сыновей, но и только! Нет, повелитель, не следует доверять ни одной женщине… даже собственной матери.
Луна неожиданно скрылась за тучами, и Камал не разглядел выражения глаз старика. Послышались шаги, и за низкой оградой показались трое турецких солдат. Попрощавшись с Хасаном, Камал вернулся к дворцу.
— Повелитель! — вскричал Дрозо. — Впередсмотрящий обнаружил «Гелиотроп», корабль Парезе! Тяжело груженный!
39 
