Последние отзывы

  107  

Джубили Бэлэнтайн откашлялся, подмигнул Сюзанне и сказал:

– Он назвал вам свое имя?

Роланд покачал головой:

– Нет, милорд. Он немного поговорил о погоде, затем спросил, давно ли я живу в Оксфорде. Что я думаю о епископе Раундтри? Да! Теперь я понимаю.

Он старался отвлечь мое внимание, в то время как его сообщник совершал убийство!

– Это верно, – сказал Джубили Бэлэнтайн. – Но вы не могли знать, что имеете дело с уловкой.

Давайте соберитесь, как вам сказала леди Маунтвейл.

Вы заметили в этом молодом человеке что-либо необычное?

Роланд покачал головой. Парик его съехал набок, но юношу это уже не заботило.

– Подумайте, подумайте!

– Да, да, теперь я вспоминаю. На левой руке у него был перстень. У епископа Раундтри был точно такой же. Я хотел было спросить у того человека, откуда он его взял, но в этот момент он отдал мне пакет…

– Расскажите нам о перстне.

– Мы сделаем лучше, – сказал Бэлэнтайн. – Я сам принесу тот перстень, который носил епископ. Вы уверены, что они одинаковые?

Роланд кивнул.

Сейчас ему не позавидуешь, подумала Сюзанна.

Бэлэнтайн вернулся очень скоро и с мрачным видом встал в дверях.

– На нем нет перстня.

Роланд вскочил на ноги.

– Нет, милорд, епископ всегда носил этот перстень. Однажды я спросил его о нем, но хозяин так разгневался на мою дерзость, что чуть не ударил Конечно, он не стал бы меня бить. Он никогда меня не бил Ну разве что один раз, и только потому, что ему это понравилось.

– Значит, перстень взял убийца. Никто из нас не замечал этого раньше, но один из пальцев епископа отрезан – вероятно, тот, на котором он носил перстень. Очевидно, убийца не смог его стащить.

Роланд упал в обморок.

Сюзанне очень хотелось последовать его примеру.

Но она, поборов слабость, вышла из гостиной и направилась в кухню – маленькое, темное помещение в задней части дома. Намочив тряпку, она вернулась к Роланду, который теперь лежал на полу и стонал, как дитя. Опустившись на колени, Сюзанна осторожно протерла его лицо.

– Все будет в порядке, – сомневаясь в своей искренности, сказала она и посмотрела на мужа. Глаза Рогана были закрыты.

Она знала, о чем он думает. Он думал об одинаковых перстнях. Оба носили одинаковые перстни. Значит, это своего рода клуб? Сюзанна вспомнила слова Тибольта: «Все эти полоумные старички, охраняющие тайну…»

* * *

– Этот перстень, – сказал Роланд, после того как они выпили по бокалу контрабандного французского бренди, – из литого серебра, на нем выгравировано изображение епископа в митре. Да, еще есть какие-то слова, но я не знаю, что там написано.

– Любопытно, – сказал Бэлэнтайн.

– Он очень большой и очень тяжелый, – сказал Роланд. – Может быть, это как-то поможет?

– Может быть, – сказал Роган.

Бэлэнтайн вскоре отпустил бедного Роланда, с легким презрением в голосе сказав молодому человеку, что тому нужно полежать. После того как Роланд сообщил ему имена всех родственников епископа Раундтри, он сам обо всем позаботится.

– Я думаю, настало время рассказать, что здесь происходит, – сказал Джубили Бэлэнтайн, задумчиво глядя на Филиппа.

Коротко взглянув на Рогана, Филипп пожал плечами.

– Прошу прощения, Джубили, но я мало что могу вам сообщить. Мыс лордом Маунтвейлом дружим уже много лет. Единственная причина, по которой я здесь, – потому что я хорошо знаю Оксфорд. Роган захотел нанести визит епископу. Кажется, Роган, он был другом твоего отца?

Роган кивнул:

– Это верно. К несчастью, мы выбрали неудачное время для визита.

– Я вижу. Может быть, вы что-нибудь знаете о перстне?

– О перстне? Абсолютно ничего.

Джубили Бэлэнтайн молча поднялся.

– Это неприятное дело. Если я не смогу быстро найти убийцу, в Оксфорде найдется много желающих спустить с меня шкуру. Прокторы захотят вмешаться и, вероятно, я мог бы умыть руки, но я этого не сделаю.

Может быть, вы обсудите между собой, что случилось, и потом придете ко мне? Мне действительно нужна ваша помощь. Если же вы будете действовать на свой страх и риск, я за это не отвечаю.

– Проницательный джентльмен, – заметила Сюзанна после того, как судья покинул дом епископа. – Что мы теперь будем делать?

– Уж наверняка не откроем ему правды, – ответил Роган.

– Я тебе говорил, что он не глуп, – сказал Филипп. – Мне что-то захотелось уйти отсюда. Вы не возражаете?

* * *

Филипп предоставил им лучшую, по его словам, постель в Динвитти-Мэноре. Спальня была с низким потолком и немного сыровата, но кровать в самом деле оказалась великолепной. За разговорами о том и о сем незаметно пролетел вечер и наступила полночь. Сюзанна лежала, прижавшись к Рогану и положив голову ему на плечо.

  107