Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
54 
– Будь добр, выгляни наружу и позови кого-нибудь, – попросил я Кифа.
На наше счастье поблизости оказалась та же служанка, что прибрала посох.
– Милая, скажи, есть ли в этом доме старый сенник, который уже отслужил свое?
– Как не быть, йерте, – покраснев от того, что с ней разговаривает городской чиновник, ответила девица.
– Пусть его принесут сюда. Да прихвати с собой пару своих подружек и старые наволочки.
Служанка зарделась еще больше, отправившись выполнять поручение, а предзвенник вытаращился на меня:
– Целых трое? А не многовато ли будет?
– Для того, что я задумал, нет.
– Ну как знаете… Еще и меня небось помогать заставите?
– А как же! Один я не справлюсь. Или справлюсь? – Я задумчиво прикинул возможный вес сенника. – Нет, тяжеловато будет.
Теперь краснеть начал Киф, и только тут до меня дошло, какие мысли посетили голову моего юного помощника.
– Да сенник мне нужен вовсе не для забав со служанками!
– А для чего?
– Хочу отправить его в полет.
Брови предзвенника доползли бы до края лба, если бы не скорое появление девушек со всеми требуемыми принадлежностями.
– Иглы и нитки у вас найдутся?
Три головы послушно кивнули.
– Шили в детстве кукол?
Еще один кивок.
– Так вот. Мне нужна кукла, только большая. Ростом с вашего умершего хозяина и примерно его веса. Думаю, этого сенника как раз хватит. Нужно только смастерить ему ноги и голову да пришить руки. За работу, красавицы!
Если служанки и рассчитывали на иное времяпрепровождение в обществе чиновных людей, то быстро распрощались с возможным разочарованием и принялись за работу. Получаса не прошло, как в нашем с предзвенником распоряжении оказалось подобие человеческой фигуры, ощетинившееся кончиками торчащих из ткани сухих травинок, посмотрев на которое я невольно улыбнулся. Потому что вспомнил юность.
Если в Литто и далее от столицы применение кукол для разных служебных надобностей было в диковинку, то в Сопроводительном крыле без набитых сеном, опилками и прочей трухой чучел не обходились ни дня. С самого первого занятия нам были вручены боевые бракки, а не их безобидные копии, и, если бы нас сразу выставили в парах друг против друга, до выпуска не дожил бы ни один из учеников. Поэтому большую часть учебных лет я и все мои товарищи имели дело как раз с бессловесными «сенниками для битья». И для отработки ударов, и для изучения откликов человеческого тела на различные воздействия.
– Благодарствую, красавицы! Больше не смею вас утруждать.
Служанки шмыгнули прочь из комнаты, но не ушли совсем и смогли увидеть, как я вытаскиваю к лестнице сенного болвана. Пришлось сказать чуть строже:
– Попрошу освободить помещение на время проведения следственных действий. – И добавить после многозначительной паузы: – Зашибить можем.
Поверили они или нет, не знаю, но скрылись за дверью, ведущей на половину слуг. Хотя судя по приглушенному хихиканью, какое-то время девицы все же подсматривали за нами.
– Ну хватит рассиживаться. Потащили!
– Кого и куда? – спросил Киф, выглядывая из комнаты.
– Куклу наверх.
– Зачем?
– Дотащим – увидишь.
Предзвенник посмотрел на меня с очень большим сомнением в моей разумности, но, вздыхая и кряхтя, помог поднять сенного болвана по лестнице, в конце подъема резонно заметив:
– Если ничего и не пойму, так хоть согреюсь.
Я придерживался примерно той же точки зрения, разве что не хотел говорить о ней вслух. К тому же меня все еще терзало желание увидеть случившееся. По крайней мере, в виде самодельного представления.
– А теперь давай определим, как он мог упасть.
– То есть? Головой вперед, конечно.
– Я не об этом. Он мог сам поскользнуться, зацепиться за ковер или по другой причине не удержаться на ногах. Это раз. И мог полететь с чужой помощью. Согласен?
Киф пожал плечами:
– И что с того?
– Вот я и хочу взглянуть, куда бы тело упало в обоих случаях.
– А! – Он наконец-то понял мое намерение. – Думаете, так удастся доказать, был парень убит или умер сам?
– Доказать…
Я вспомнил напутствие золотозвенника. Доказательства обычно нужны окружению, а мне требуется гораздо меньшая штука. Уверенность. Потому что, если я не буду уверен хоть в чем-то, ничего и никогда не смогу решить.
– Итак, случай первый. Упал сам по себе.
Я поднял куклу на ноги и поставил, поддерживая, на то место, где меловым кругом были отмечены отпечатки ног и посоха умершего. Пожалуй, далековато для того, чтобы простое пошатывание заставило упасть. Ну ладно, допустим, он сделал еще шаг в сторону лестницы. Уже перед самым падением. Я отпустил подмышки сенного болвана, слегка подталкивая вперед. Кукла пару раз перекувырнулась, шурша по ступенькам, но не долетела до пола.
54 
