Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
27 
– Лучше сразу предупредить вас: этот дракон не приручается! До скорого!
Оставив Анельку изучать содержимое высоких книжных шкафов и выбирать себе книгу по вкусу, Альдо вышел из комнаты и отправился искать Чечину. Далеко ходить не пришлось: та словно по волшебству оказалась в «портего», длинной галерее-музее, какие имеются в большинстве венецианских палаццо. С невинным видом старая служанка обмахивала метелкой из перьев стоявший на порфировой подставке стеклянный ящик с каравеллой под распущенными парусами внутри. Альдо не обманул ее притворно равнодушный вид.
– Это очень гадко – подслушивать под дверью! – прошептал он. – Ты должна рассказать об этом на исповеди!
– Смешно! Будто ты не знаешь, какие здесь толстые двери, ничего и не услышишь!
– Может быть... когда они закрыты. А эта была приотворена, – продолжал он дразнить толстуху. – И давно ты орудуешь здесь этой штукой?
– Ладно, хватит! Куда ты ее денешь?
– Поселю у Анны-Марии. Никто не станет искать ее там. Ей будет спокойно.
– Ей что – покой нужен? Посмотрев на нее, и не скажешь!
– Нужен больше, чем ты можешь себе представить. Если уж хочешь знать все, ей грозит опасность. И это одна из причин, по которым я не хочу держать ее здесь: у меня нет никакого желания подвергать опасности этот дом и его обитателей...
Морозини собрался уже спуститься к себе в кабинет, чтобы позвонить, но спохватился:
– Ах, да! Пока не забыл: кому здесь известно ее имя?
– Заккарии, конечно, потому что он ее встречал, когда она явилась, и еще нашему господину Бюто. А молодому Пизани – пет, он был на вилле Стра, экспериментировал картины...
– Проводил экспертизу! – машинально поправил ее антиквар. – А обе горничные?
О, эти – нет! Они едва ее видели. А я никогда не умела запоминать иностранные имена. Знаю только, что она леди... какая-то там!
– Никаких леди – какая-то там или как-то еще! Отныне она – мисс Энни Кэмпбелл. Я предупрежу Заккарию и Ги.
Альдо собирался было позвонить своей приятельнице Анне-Марии, чтобы договориться о квартире для Анельки, но, поразмыслив, решил сходить сам. Он знал по опыту, что телефонные барышни в Венеции одержимы неутолимым любопытством и без колебаний разносят по всему городу хоть сколько-нибудь пикантные сплетни. Лучше обойтись без их услуг.
Анна-Мария Моретти жила на берегу тихого канала в чудесном розовом доме с красивым садом, выходившим задней стороной на Большой канал. После войны, на которой погиб ее муж, врач, она устроила у себя что-то вроде семейного пансиона, куда принимала только по рекомендации и только тех постояльцев, кто желал спокойной жизни. Ведь это был ее собственный дом, куда только из-за финансовых затруднений пускали временных жильцов, и вдова Джорджо Моретти ни за какие деньги не пустила бы к себе шумных или плохо воспитанных клиентов. Она добивалась, чтобы постояльцы вели себя так, словно гостят в любом из соседних дворцов.
Анна-Мария встретила Альдо по обыкновению тепло – ведь они были давними друзьями. Она приходилась сестрой аптекарю Франко Гвардини, в обществе которого Морозный провел все детство и юность, и ни одна размолвка не поколебала согласия между ними. Анна-Мария была младшей в семье, и сейчас ей исполнилось тридцать пять. Увенчанная пышной шевелюрой частого среди венецианок теплого золотистого оттенка, она принадлежала к тому типу, о котором говорят: «Какая прекрасная женщина!» Черты ее лица, линии тела напоминали греческие статуи, но были холодноваты. Холодок этот, наверное, был чисто внешним, но он неизменно останавливал Альдо, едва ему приходила мысль поухаживать за сестрой приятеля. Его чувства к ней были сугубо братскими, да оно и к лучшему, потому что Анна-Мария была однолюбкой: гибель мужа положила конец ее чувственной жизни.
Она мягко улыбнулась, увидев Альдо, – эта улыбка придавала ей больше всего очарования.
– Хочешь, выпьем по стаканчику в саду? Такое славное утро!
Осень в этом году выдалась на редкость теплая, сад был еще полон цветов, багрово-красные резные листья дикого винограда увивали стены дома и соседнего палаццо, делая его похожим на роскошный ларец. Но Морозини отклонил приглашение:
– Я бы охотно выпил чинзано со льдом, но лучше у тебя в кабинете. Надо поговорить!
– Как хочешь...
Анна-Мария умела слушать собеседника, не перебивая, и Альдо довольно быстро рассказал ей о сложившемся положении. Однако вместо того чтобы испугаться возможных неприятностей, связанных с ее будущей пансионеркой, она расхохоталась.
27 
