... 
145 
И все же, кое-какие факты можно извлечь и из отцовских переживаний.
Первое. Мать всегда поступала правильно, а это значит, что мое рождение если и не было желанным, то не было и бессмысленным. Радостно сознавать.
Второе. Родители любили друг друга до самозабвения. Но любовь одного оказалась сильнее. А еще этот «один» так же сильно любил жизнь. Не ту, которая принадлежит отдельно взятому существу, а ту, которой наслаждаются все. И любовь привела к погибели. Впрочем, по многочисленным свидетельствам очевидцев и участников, это странное чувство всегда несет поровну горя и счастья.
Третье. Мое рождение родственники встретили с печалью, с болью, но и с долгожданным облегчением. Как писал отец, «получили отсрочку». От чего? Надо бы прояснить. Вот только кто согласится рассказать?
И последнее. Без номера, потому что самое главное. Точнее, мне кажется самым главным. Моя мать о чем-то договорилась с Судьбой. Что стало предметом договора? Моя жизнь? Ее жизнь? Что-то совсем другое? Вот об этом мне точно никто не расскажет. Спросить у самой Пряхи? Раньше надо было спрашивать, когда она уплетала пирожки… Почему меня тревожит именно эта запись отца? Как будто стою перед закрытой дверью и… У меня есть ключ, и он уже повернут в замочной скважине, осталось только потянуть дверную ручку на себя, чтобы войти. Куда? В комнату? Или в новый коридор, из которого нет выхода? Страшно так, что дух захватывает, но хочется шагнуть в эту неизвестность. Даже если за порогом ждет обрыв.
Ужинать меня не позвали, и в комнату ничего не принесли. Какой вывод можно сделать? Ошибаетесь. Если мне отказано в приеме пищи, это означает только одно: время Пробуждения неумолимо приближается, а вместе с ним и время одного из самых моих нелюбимых занятий. Плавания в Межпластовом Потоке. Если вас когда-нибудь укачивало на море, вы меня поймете: в штормы со слабым желудком лучше не попадать, а если уж попали, то тщательно следить за его содержимым. Или точнее, за отсутствием в нем содержимого…
Магрит разбудила меня до рассвета. А может быть, сразу после полуночи: с черного как смоль неба не хуже волка скалилась луна, и Дом был погружен в сонную тишину.
– Уже? – наверное, в моем вопросе хватало и досады, и недовольства, потому что сестра вздохнула:
– Некоторые придерживаются правила: чем неприятнее действия, подлежащие исполнению, тем быстрее стоит с ними закончить и посвятить оставшееся время удовольствиям.
– Некоторые – это кто?
– Разумные и бережливые.
– Я не из таких.
– Знаю. Однако брать на вооружение чужой положительный опыт не только не зазорно, но и очень полезно.
– Уговорили. Вот только… Почему Вы полагаете, что участие в Пробуждении кажется мне неприятным?
– Я не полагаю. Я вижу это по твоему лицу, – улыбнулась Магрит.
– Никогда не считал свою физиономию настолько выразительной.
– Хватит ворчать! Сходи лучше умойся.
– Лениво. Да и зачем ходить далеко? – я сполз с постели, приоткрыл окно, зачерпнул горсть снега с карниза, мгновение подумал, потом быстро размазал замерзшую воду по лицу.
Взбодрился, как и планировалось. Магрит посмотрела на меня с сожалением:
– И на что только не идут из-за лени!
– Зато я проснулся.
– Правда?
– Хотите попробовать? – снова тянусь за снегом, и сестра с улыбкой отнекивается:
– Предпочитаю менее суровые методы… Закрой окно, пока не простудился!
Приятно подчиняться, особенно если приказ целиком и полностью совпадает с твоим собственным желанием.
Пока воюю со створкой, в самый ответственный момент решившей заупрямиться, Магрит раскладывает на мятой постели вновь пошитую одежду. И когда только мьюр успел? Наверняка ведь, пользовался магией! Точно: обрывки заклинаний еще торчат из швов. Прошу:
– Вы не могли бы подчистить за портным? Если я сам этим займусь, придется все начинать сначала.
Сестра укоризненно качает головой, но исполняет мою нижайшую просьбу, уничтожая последние следы магического вмешательства в процесс кройки и шитья.
– Еще что-то поправить? – осведомляется Магрит, наблюдая мое замешательство.
– Пожалуй, нет.
– Тогда оставляю тебя наедине с нелегким выбором. Постарайся не задерживаться больше, чем нужно. Когда определишься, жду тебя на Верхней Галерее.
И сестричка удалилась из комнаты.
Да, выбор, и в само деле, нелегкий. Сразу из трех вариантов. Сомнений не вызывала только рубашка, предоставленная в единственном числе, а вот остальное… Требовало раздумий.
145 
