Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
69 
Паола кивнула.
– Что случилось?
– Не сказала. Или не знает. Вечером помогала Николетте делать уроки. А муж по делам в Риме на всю неделю. И говорит, что Николетта заплакала, увидев учебник религии. Спросила ее, в чем дело, – та не отвечает. Но немного погодя девочка сказала, что падре Лючано говорил ей гадости на исповеди, и еще – что он ее трогал.
– Где трогал? – Брунетти задал этот вопрос и как полицейский, и как отец.
– Не говорит. Синьора Стокко решила не раздувать все это, но, по-моему, она потрясена. Плакала, разговаривая со мной. Просила меня поговорить с тобой.
Брунетти уже думал далеко вперед: что должно случиться, прежде чем родитель в нем отделится от полицейского и станет действовать.
– Надо, чтобы девочка нам рассказала, Паола.
– Знаю. По тому, что говорила мать, это маловероятно.
Брунетти кивнул:
– Если она не расскажет, я ничего сделать не смогу.
– Знаю. – Немного помолчала и добавила: – Зато я смогу.
– Что ты имеешь в виду? – Брунетти сам удивился, какой сильный и внезапный страх вызвали у него ее слова.
– Не бойся, Гвидо, я его не трону, обещаю тебе. Но позабочусь, чтобы его наказали.
– Ты даже не знаешь, что он сделал. Как можно говорить о наказании?
Она отодвинулась на несколько шагов и посмотрела на него. Начала говорить – и замолчала. Последовала пауза, в течение которой Паола дважды собиралась заговорить – и останавливалась. Потом шагнула к нему и положила ему руку на плечо.
– Не беспокойся, Гвидо. Я не сделаю ничего незаконного. Но я его накажу, а если понадобится, уничтожу.
Паола видела – он поражен, но это проходит и он принимает то, что она сделает, как сказала.
– Извини, я все время забываю, что ты не терпишь мелодрамы. – Посмотрела на часы, потом опять на него. – Поздно, я говорила тебе, а у меня с утра занятия.
И, оставив его в кабинете, Паола направилась по коридору к их спальне.
Глава 18
Брунетти обычно спал крепко, но в эту ночь его все время будили сны – сны про животных. Он видел львов, черепах, а у одной особенно гротескной твари была длинная борода и лысина. Колокола Сан-Поло отсчитывали ему час за часом, составляя компанию в долгой ночи. В пять часов к нему пришло осознание, что Мария Теста должна выздороветь и заговорить, и как только он это увидел, соскользнул в такой мирный сон без сновидений, что даже шумное отбытие Паолы его не разбудило.
Проснулся он незадолго до девяти и провел минут двадцать, валяясь в постели, планируя и напрасно пытаясь скрыть от себя, что Мария подвергается всем сопровождающим воскрешение рискам. Желание привести планы в действие стало так сильно, что он наконец поднялся, принял душ, оделся, вышел на улицу и направился в квестуру. Оттуда позвонил главе неврологического отделения Оспедале-Чивиле и получил от него первый отбой: врач настаивал – Марию Тесту ни при каких обстоятельствах нельзя перемещать. Состояние ее все еще очень нестабильное, и рискованно ее беспокоить. Долгая история сражений с системой здравоохранения подсказывала ему более реалистическое объяснение: все, кто в штате, не хотят, чтобы их беспокоили чем-то, что они считают несущественным. Спорить, он это знал, бесполезно.
Позвал Вьянелло к себе в кабинет и стал излагать свой план.
– Все, что мы сделаем, – заключил он, – завтра утром опубликуем историю в «Газеттино» и сообщим, что Мария выходит из комы. Знаете, как они любят истории подобного рода – «с края могилы» и все такое. И тогда, – кто бы там ни был в машине, если они поверят, что Мария поправляется и может говорить, то попытаются еще раз.
Вьянелло смотрел на Брунетти так, будто увидел в его лице что-то новое, но ничего не сказал.
– Ну? – настаивал Брунетти.
– Не рано ли этой истории появляться завтра поутру?
Комиссар поглядел на часы.
– Да нет, как раз вовремя.
Кажется, Вьянелло чем-то недоволен.
– Что не так? – осведомился Брунетти.
– Мне не нравится идея – это значит подвергать ее еще большему риску, – наконец ответил сержант, – использовать ее как приманку.
– Я же говорю – кто-нибудь будет в палате.
– Комиссар… – начал Вьянелло. Брунетти тут же насторожился, как всегда, когда Вьянелло обращался к нему по званию и таким терпеливым тоном. – …кто-нибудь в больнице должен знать, что происходит.
– Конечно.
– Ну и?…
69 
