7

В понедельник Элизабет направлялась в школьную столовую, чтобы за обедом встретиться с Тоддом. Она прошла мимо Трисии, которая в одиночестве сидела на лужайке. Она смотрела куда-то в пустоту, даже не притронувшись к бутерброду, который держала в руке. Трисия выглядела такой несчастной, что Элизабет не могла не пожалеть ее, несмотря на то, что она так обошлась со Стивеном. Поддавшись порыву, Элизабет подошла к ней и села рядом.

– Трисия, – выпалила она. – Что происходит? Почему ты убежала от меня в больнице?

Щеки Трисии залились краской, и она опустила глаза:

– Прости, Лиз. Я знаю, это было по-хамски. Просто… мне тогда ни с кем не хотелось говорить. Я… кое-кого навещала. Свою подругу. Я была сильно расстроена.

– Твоя подруга серьезно больна? Кончики губ Трисии изогнулись в мимолетной грустной улыбке.

– Думаю, можно сказать и так.

– Может, я видела ее? – сказала Элизабет. – Я только что начала работать сестрой милосердия, но познакомилась уже со многими больными. В какой она палате?

– Ты не сможешь с ней увидеться. Она… уже выписалась, – пробормотала Трисия.

– Значит, она уже чувствует себя лучше? Это хорошо.

Трисия пожала плечами:

– Понимаешь, это какая-то такая болезнь, когда пациент то в больнице, то дома. Несколько дней обследований в больнице, а потом – опять домой.

Элизабет сочувствующе кивнула:

– А что с ней?

– Она говорила, но я не могу вспомнить. Одна из тех непроизносимых болезней, о которой почти никто не слышал.

– Надеюсь, это не слишком серьезно.

– Ты не хочешь мой бутерброд? – Трисия резко переменила тему. – Я не хочу есть.

Элизабет покачала головой:

– Я иду обедать с Тоддом. Пойдем с нами?

– Спасибо, – сказала Трисия, – но мне нужно доделать кое-какие задания.

Элизабет чуть было не ляпнула что-то про Стивена, но решила, что не стоит. Трисия была приветлива с ней, но было видно, что она хочет побыть одна. Что бы там ни беспокоило ее, это было слишком глубокое и личное, чтобы делиться. У нее были воспаленные глаза, и она сильно похудела, словно недоедала. В этот момент Трисия напомнила Элизабет очень хрупкую китайскую статуэтку.

Элизабет хотела помочь ей чем-нибудь, но не знала чем. Она встала и стряхнула с джинсов прилипшие травинки.

– Я лучше пойду, а то Тодд будет беспокоиться, что со мной что-то случилось.

В тот момент, когда Элизабет прощалась, подошли Джессика и Кара. Они увидели Трисию и обменялись многозначительными взглядами.

– Привет, Лиз, – весело поздоровалась Кара, не обращая внимания на Трисию. – Мне чертовски жаль, что ты не смогла прийти ко мне на вечеринку. Это был просто восторг.

– У нас с Тоддом были другие дела, – сухо ответила Элизабет. – Ты могла бы предупредить нас заранее.

– Это была спонтанная вечеринка, – ответила Кара, хихикнув. – Не помню, чтобы мне было когда-нибудь так весело. Клянусь, ты не знаешь, как потрясающе танцует твой брат.

Элизабет украдкой посмотрела на Трисию, потом опять на Кару. Трисия притворялась, что не слышит. Но она все слышала, и это было очевидно. От обиды ярко-красные пятна вспыхнули на ее бледных щеках.

– Думаю, я многое не знаю о Стиве, – сказала Элизабет, стараясь не повышать голоса.

Кара снова захихикала, бросив торжествующий взгляд в сторону Трисии.

– Спорим, он не сказал тебе, что на следующие выходные возьмет меня на вечеринку в свой колледж? – сказала она.

– Нет, не говорил, – спокойно ответила Элизабет.

– Ты же знаешь Стива, – вставила Джессика, – он всегда ужасно скрытный в отношении своей личной жизни.

«Личная жизнь, – подумала Элизабет. – С каких это пор Кара стала частью личной жизни Стива?»

Она вдруг разозлилась.

– А может, он скрытный, потому что ему есть чего стыдиться? – холодно произнесла она и зашагала прочь, а Джессика и Кара с изумлением глазели ей вслед.

  17