очень нудно 
32 
Элизабет улыбнулась:
– По крайней мере, тебя никто не сможет обвинить в скромности.
Джессика позвонила в больницу, чтобы поговорить с сестрой, как только вернулась домой со съемок отрывка для «Разговора по душам». Передача пойдет в эфир только через несколько недель, но сама для себя Джессика уже стала знаменитостью.
Элизабет чувствовала себя виноватой, что не присутствовала на съемке, но она обещала подменить одну из помощниц медсестры, которая была, в отпуске. Но все равно она скоро достаточно наглядится на Джессику во всем блеске ее телевизионного триумфа.
– Разве ты не рада за меня? – спросила Джессика. – После того, как я стану знаменитой, люди, возможно, будут и у тебя просить автограф. – Она захихикала. – Будут принимать тебя за меня.
– Прямо не могу дождаться, – усмехнулась Элизабет. – Джессика, я действительно рада за тебя. Ты заслужила это после того, что тебе пришлось пережить, чтобы Джереми наконец обратил на тебя внимание. За это, я думаю, он достоин ордена «Пурпурное сердце».
– Очень смешно! – отозвалась Джессика.
Но ничто не могло испортить ее настроения. Джессика еще несколько минут болтала о съемках, но в конце концов положила трубку, и Элизабет вернулась к работе.
Элизабет взглянула на часы. Уже половина пятого. Именно сегодня вечером Регина Морроу закатывала пир горой. Вечеринка начиналась в восемь, а ей нужно было работать до шести, и сразу после этого у нее был урок с Максом Деллоном. И в завершение всего предполагалось, что она поедет на вечеринку с Джессикой, которая хотела приехать туда пораньше и быть представленной Николасу Морроу, брату Регины.
В таком случае Элизабет просто повезет, если у нее найдется время сменить униформу на свою одежду.
К вечеру пошел дождь. Когда Элизабет вышла из больницы, небо было облачным, начинало темнеть.
Направляясь к автостоянке, она думала о Стивене и Трисии. Их размолвка кончилась, и это не переставало радовать Элизабет. Теперь Стивен и Трисия были ближе друг к другу, чем когда-либо, и проводили вместе каждую свободную минуту.
«С любовью Стива Трисия смогла бы вынести, – думала она, – даже такую болезнь».
Элизабет знала, что поступила правильно, нарушив обещание, хотя она также знала, что Стивену будет очень тяжело, когда Трисия умрет…
Элизабет была так увлечена своими мыслями, что не заметила, как за ней кто-то шел. Невысокий, коренастый, в белом халате санитара. Его туфли на каучуковой подошве не издавали ни звука. Он осторожно обходил лужи, готовый нырнуть за одну из припаркованных машин, если Элизабет обернется.
Она свернула по направлению к маленькому красному «фиату», припаркованному за темно-серым микроавтобусом «шевроле», который она раньше не видела на стоянке. На ходу роясь в сумочке, Элизабет достала ключи от машины. Она услышала сзади себя шум и невольно вздрогнула.
«Показалось», – сказала она себе и все же быстро осмотрелась вокруг в надежде увидеть хоть кого-нибудь: медсестру или доктора, возвращающихся с поздней смены, или семью, которая навещала больного родственника. Но на стоянке было пусто.
Стало холодно. Дул ветер, с шумом пробегая по листьям лавровых деревьев, окаймлявших стоянку. Элизабет поплотнее обмотала шарф и потянулась к ручке своей машины. Она села за руль и уже поворачивала ключ зажигания, как вдруг услышала, как кто-то стучал по стеклу. Испугавшись, она подняла голову. Темные глаза впились в нее. Сердце ее забилось в горле.
Потом, увидев, что это всего лишь Карл, Элизабет резко открыла окно.
– Привет, – сказала она, улыбаясь, чтобы он не заметил, как она нервничает. – Я что-то забыла?
– А-а… да. – Он говорил с трудом.
Его грубый, резкий голос звучал так, будто ему редко приходилось говорить.
– Миссис Уиллоуби хочет тебя видеть. Она… она сказала, это важно.
Элизабет смутилась. Она говорила с миссис Уиллоуби только несколько минут назад. Почему же она ничего не сказала? Должно быть, что-то произошло. Она пожала плечами и вышла из машины.
И вдруг Карл бросился на нее, зажав ей рот рукой, чтобы заглушить крик. Ее охватил ужас. Она отчаянно боролась, извиваясь всем телом. Бесполезно. Она оказалась словно в железных тисках, рот был крепко зажат. Единственное, что ей оставалось, это кусать собственные губы. Ее глаза наполнились слезами, когда она почувствовала вкус крови.
– Прости, Элизабет, – раздался могильный шепот Карла у нее над ухом. – Обещаю, что не обижу тебя. Я просто хочу быть с тобой. Вдвоем. Навсегда.
«Навсегда? О чем это он говорит?!» Элизабет издала дикий крик, но он заглушил его, закрыв все лицо своей ладонью. Теперь она задыхалась – разноцветные пятна поплыли перед глазами. Силы оставляли ее. Он был слишком сильным, и она не могла с ним справиться.
Карл зачем-то полез в карман, и его рука, которая обхватывала ее плечи, ослабла. Но прежде чем Элизабет успела ударить его, мягкая влажная тряпка зажала ей нос. Ее окутал тошнотворно-сладкий запах. Хлороформ! Она пыталась не дышать, но не смогла. Закружилась голова, и она почувствовала – руки и ноги налились свинцовой тяжестью.
Минуту спустя Карл уже тащил ее к «шевроле». Сквозь туман, который окутывал ее, как газовое облако, Элизабет услышала щелчок. Потом открылась задняя дверь. Карл взял на руки ее ослабевшее тело и опустил на матрац, расстеленный внутри. Он остановился, чтобы поправить прядь волос, которая прилипла к ее щеке. Потом дверь захлопнулась, и она услышала, как он идет по направлению к двери водителя.
«Надо встать… Надо бежать», – думала Элизабет.
Ее мозг все еще посылал слабые панические импульсы. Но она слишком устала. У нее кружилась голова. Ее ноги не сдвинулись с места, когда она попыталась пошевелить ими. Она открыла рот, чтобы закричать, но получился лишь слабый писк. Все было как в одном из тех киношных кошмаров, где все движения замедлены.
«Куда он везет меня?» – почти безразлично подумала она, когда заработал мотор машины.
Потом все потемнело перед глазами. И последняя мысль Элизабет, перед тем как потерять сознание, была о том, что это не ночной кошмар. Все это на самом деле.
32 
