Таких, как Дыбенко, у нас впереди целая ватага. Но был один, который Павлу Дыбенко приходился почти близнецом. Они вместе прошли Центробалт, они вдвоем зверствовали в балтийских портах. Они поднялись на головокружительную высоту, оба имели блистательных жен и были женами брошены, не удержавшись на высотах. «Литературная газета» (25 марта 1992 г.) описывает его так: «Незадачливый литератор, избравший себе в качестве партийной клички фамилию пресловутого героя Достоевского, предводитель осатаневших от вседозволенности революционных матросов и безукоризненный исполнитель тайных ленинских поручений. Раскольников был „человеком идеи“ и солдатом партии. Не склонный ни к юмору, ни к рефлексии, он в любое дело вносил истовость фанатика и был готов без раздумий возглавлять отряд моряков, грабящих дома духовенства, и лично обыскивать редакцию презираемой большевиками „либерально-профессорской“ газеты „Русские ведомости“, разогнать Учредительное собрание и затопить Черноморский флот в Новороссийске, командовать Балтийским флотом, руководить журналом, издательством и, наконец, искусством вообще…»

Сталин знал, куда кого ставить. Командовавшего флотом Раскольникова — руководить искусством. Чекиста Фриновского — командовать флотами. Это не только сталинский юмор, но испытание. Готовность руководить чем угодно, лишь бы руководить, выдавала неистребимую тягу к власти. Сталин выискивал самых беспринципных, самых жадных до власти и стрелял. Нет бы Фриновскому отказаться: никогда на корабле не бывал, не потяну. Так нет же, хватается Фриновский за кресло, под себя должность гребет. И тогда через три месяца товарищ Сталин говорит: уж очень высоко тебя занесло, не справляешься…

И Дыбенко из той же породы: кем угодно, но лишь бы командовать.

Потому товарищ Сталин Дыбенке дал еще испытание. Такое же, как и Фриновскому, только в противоположном направлении. Чекиста Фриновского флотом командовать, а первого военно-морского наркома Дыбенко — лесоповалом. Зеками править. И холуй Дыбенко на лету ловит брошенную барином должность: хоть куда, хоть лагерями править, хоть народ расстреливать, лишь бы должность повыше.

Он начинал бандитом, а кончил конвоиром. Он мнил себя мятежником.

А умер вертухаем.

Говорят, что если бы Дыбенко дожил до 1941 года, то он, обладая незаурядным талантом стратега, остановил бы 4-ю немецкую танковую армию генерал-полковника Геппнера под Псковом и Нарвой… Спорить с такими утверждениями не будем. Во всяком случае, опыт боев в тех местах у него был. Места знакомые…

Глава 8

ПРО ЧЕРВОНЦЕВ И ПЕРВОКОННИКОВ1

Лишь только люди перестают бороться, вынуждаемые к борьбе необходимостью, как они тут же начинают бороться, побуждаемые к тому честолюбием.

Никола Макиавелли. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия

1

Официальная версия гласит, что Сталин ориентировался на кавалеристов, а Тухачевского поддерживали представители технических родов войск: танкисты, артиллеристы, летчики.

Это не совсем так. Вернее, совсем не так. Тухачевский тоже опирался на кавалеристов. Только на других кавалеристов.

Гражданская война была войной маневренной, а главной ударной и маневренной силой была кавалерия. Пространства немереные, фронта сплошного нет, а если и есть, то его почти всегда можно обойти стороной и ударить в тыл. Этим и занимались кавалерийские эскадроны, полки, бригады, дивизии, корпуса и целые конные армии. Пехота при всем желании не могла быть первой в занимаемых городах и селениях. Да и при отходе, например из-под Варшавы, кавалерийской дивизии куда легче унести ноги, чем дивизии стрелковой. Пехотный командир терял людей по лесам и болотам, оставлял пушки и пулеметы в окружениях, а кавалерист скакал на лихом коне и дивизию свою уводил. Потому при раздаче орденов кавалеристы были первыми, потому им больше доставалось.

Естественным следствием маневренной войны было то, что кавалерийские командиры имели больше возможностей отличиться. Потому после Гражданской войны именно они заняли командные высоты в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Как танкисты после Второй мировой войны.

Но красная кавалерия, как и любые другие образования, была неоднородной. Так бывает везде и всегда, внутри любого движения — враждующие группы: большевики и меньшевики, СС и штурмовики, блатные и суки, сталинцы и троцкисты.

  35