80 
А ещё спустя мгновение, потрогав пальцами щеку, я понял, что никаких язв и в помине не было.
– Как тебе это удалось? – нарушил молчание Кэл.
– Что именно?
– Избавиться от…
– От ран?
– От клейма!
Я зажмурился. Тряхнул головой. Снова открыл глаза. Эльфы с недоумением на лицах никуда не делись. Комната – тоже. Всё, как всегда, и всё… не так. Что там они сказали? У меня больше нет клейма на лице? Не верю…
Кэл понял, какие сомнения меня обуревают, и потянул из набедренных ножен широкий кинжал.
– Сам посмотри!
Я и посмотрел. Посмотрел на полосу полированной стали. Зеркало клинка искажало пропорции и слегка меняло оттенки, но главные детали не упустило. Правая щека была девственно чиста.
Вернув Кэлу кинжал, я сел на постель и задумался. Наверное, призраки мыслей, сталкивающихся то друг с другом, то с реальностью, отразились на моём лице, потому что эльф удивлённо заметил:
– Кажется, ты разочарован…
Ошеломлён – было бы вернее. Произошло нечто большее, чем чудо. Всё перевернулось с ног на голову. Я считал, что никаким образом не могу исцелить своё тело, но сейчас стал свидетелем неоспоримого доказательства обратного. Как?! Кто?! Когда?! И память ехидно подсказывает: один маленький плевок из пасти инеистой ящерицы. Так просто? Нет, здесь есть какой-то подвох, я это не просто чувствую, а почти ЗНАЮ! Но в чём он состоит? Только бы не ещё один аванс, который надлежит отрабатывать…
«Можешь считать ЭТО подарком… К Празднику Середины Зимы…» – тоненьким детским голоском тянет Мантия.
Не рановато ли? Ещё больше месяца…
Осекаюсь, потому что понимаю: в её фразе важна первая половина.
Подарком от кого?
«Тебе виднее… Помнишь: я же не присутствовала при твоём разговоре с…» – умолкает.
Я не упоминал о разговоре!
«Разве?…» – деланно изумляется.
Ни словечка!
«А мне почему-то подумалось…»
Ты всё знаешь, стерва! Кто задавал мне вопросы?
«Твоё больное воображение!…» – обиженно огрызается Мантия.
Неправда!
«Ты о чём?… О том, что воображение – не больное?… Позволь не согласиться: ещё какое нездоровое…»
Не переиначивай!
«Научись сначала выражать свои мысли правильно!…» – ну вот, теперь она зло иронизирует.
Ты всё прекрасно поняла!
«И что?…»
Я хочу знать…
«А я – не хочу…» – и что мне с ней делать?
Как меня исцелили?
«А ты болел?… Ах да, на голову ты у нас слабоват… Но это, мой милый, не лечится…» – мурлычет, довольно поигрывая коготками.
Ты… ты… ты…
«Дама, замечательная во всех отношениях…»
Фрэлл!
«Поскольку твоя речь становится всё более нечленораздельной, пожалуй, оставлю тебя на несколько минут – вдруг пауза пойдёт тебе на пользу?…» – она захлопывает Дверь.
Т-а-а-а-ак… Знает все подробности, но не скажет. Ни при каких условиях. То ли из вредности, то ли потому, что мне нельзя это знать. И тут уж неважно, какая из причин – истинная: и в том, и в другом случае я останусь в неведении, что весьма прискорбно, поскольу мне и так слишком редко удаётся блеснуть интеллектом, а при недостатке сведений ваш покорный слуга и вовсе… круглый дурак. Хочется ругнуться и что-нибудь сломать. Правда, под рукой ничего подходящего нет, а мебель в комнате добротная – её и человек вдвое сильнее, чем я, не попортил бы… Разве ножиком поковырять, так ножика мне для этих целей не дадут…
– Эй, ты слушаешь?
Кэл склонился надо мной, а доктор, смирившись с тем, что на его глазах свершилось нечто из ряда вон выходящее, осторожно ощупывал тонкими пальцами моё лицо.
– Да. Ты что-то сказал?
– Я спросил, связано ли это с тем зверем…
– Наверное… – пожимаю плечами. – Точно сказать не могу. Не знаю.
– Откуда в этих краях взялась инеистая ящерица?
– Это вопрос ко мне?
– Да нет, просто вопрос… Тебе не показалось, что она намеренно отпугнула солдат?
Я немного подумал и ответил:
– Сто пять шансов из ста.
– Уверен?
– Если она хотела поживиться человечинкой, начала бы с нашей кареты и задолго до встречи с солдатами.
– Логично… – Кэл смешно сморщил нос. – Значит, кто-то специально направил ящерицу нам на помощь… Или – не нам? – лиловые глаза подозрительно блеснули.
– Хочешь сказать…
– И так всё ясно! – гордо заявил эльф. – Она приходила из-за тебя!
– Да, вот так сразу и только из-за меня! – фыркаю, но в глубине души не могу не признать: голова у листоухого работает, что надо. Чётко отлаженный механизм, в отличие от… сами знаете, кого.
80 
