Последние отзывы

  17  

Она была слишком поражена, чтобы говорить.

— Его зовут Алекс, — прибавил Николас, не найдя ничего лучшего. — Похоже, что я заставил тебя пережить небольшой шок, Джоанна.

— Почему ты не сказал мне этого раньше? — Она не дала ему времени ответить. — Сколько времени Мак-Бейн был женат?

— Он не был женат.

— Я не понимаю…

— Разумеется, Алекс — незаконнорожденный.

— Ох!

Она не знала, что и думать.

— Мать мальчика умерла при родах, — добавил Николас. — Ты все равно узнала бы все это, сестренка. Эта женщина была лагерной потаскушкой. По крайней мере еще три человека могут претендовать на Алекса.

Ее сердце наполнилось состраданием к малышу. Она еще раз взглянула на него. Это был восхитительный мальчик с темными вьющимися волосами. Она не смогла увидеть цвет его глаз, но была почти уверена, что они серые, как и у его отца.

— Тебе, Джоанна, важно знать, что Мак-Бейн признает мальчика своим сыном.

Джоанна повернулась к брату:

— Ты уже второй раз упоминаешь об этом — это излишне.

— И?

Она улыбнулась:

— И что, Николас?

— Ты признаешь его?

— Ох, Николас, как ты можешь спрашивать меня о таких вещах? Конечно, я его признаю. Разве я могу поступить иначе?

Николас вздохнул. Сестра никогда не поймет путей этого грубого мира.

— Для маклоринцев этот вопрос — яблоко раздора, — пояснил он. — Отец Мак-Бейна был лаэрдом Маклорина. Но он не признал своего сына даже на смертном ложе.

— Так человек, за которого я выхожу, тоже незаконнорожденный?

— Да.

— И все же маклоринцы сделали его своим лаэрдом?

— Это все очень сложно, — признался Николас. — Им нужна его сила. В нем течет кровь его отца, и они забыли, что он бастард, к вящей выгоде для себя. Однако мальчик…

Больше он не сказал ни слова. Делать заключения он предоставил ей. Джоанна покачала головой:

— Так ты полагаешь, что малыша огорчает сегодняшнее венчание?

— Во всяком случае, вид у него огорченный. Отец Мак-Кечни отвлек их внимание от мальчика, помахав им рукой. Николас взял Джоанну за локоть и двинулся вперед. Она же не могла отвести глаз от ребенка. Господи, каким он выглядел несчастным и потерянным!

— Все готово, — заметил Николас. — Вон идет Мак-Бейн. Лаэрд пересек двор и занял свое место перед алтарем. Священник встал рядом с ним и опять знаком попросил Джоанну приблизиться.

— Я не могу, пока не…

— Все будет хорошо.

— Ты не понял, — шепнула она, улыбаясь. — Подожди здесь, Николас. Я скоро вернусь.

— Джоанна, ради Бога…

Слова Николаса повисли в воздухе. Он увидел, как сестра прокладывает себе путь через толпу. И только когда она направилась к лестнице, он наконец понял, чего она хотела.

Николас перевел взгляд на Мак-Бейна. Но по выражению его лица нельзя было понять, что тот думает.

Священник вытянул шею, следя за Джоанной, а затем повернулся к Мак-Бейну, привлекая его внимание к происходящему.

Приблизившись к лестнице, Джоанна замедлила шаг. Ей не хотелось, чтобы малыш сбежал раньше, чем она доберется до него.

Известие, что у Мак-Бейна есть сын, наполнило ее радостью и скорбью. Наконец-то она получила ответ на мучивший ее вопрос. Мак-Бейна не смущало, что она бесплодна, очевидно потому, что у него уже был наследник, неважно, законный или нет.

Наказание, которое она несла, вдруг спало с ее плеч, словно тяжелый плащ.

Мак-Бейн нахмурился. Проклятье! Ему совсем не хотелось, чтобы она узнала о мальчике до того, как они поженятся и она не переменит своего мнения о нем. Он знал, что у женщин очень своеобразный склад ума, и был уверен, что никогда не поймет, как именно работают их головы. Насколько он слышал, большинство из них ненавидит любовниц, а некоторые жены других воинов, как ему было известно, не признавали бастардов. Мак-Бейн, конечно, намеревался заставить Джоанну признать его сына, но не сразу, а когда она немного освоится.

Алекс заметил ее приближение и тут же спрятал лицо в ладонях. Его худые колени были в грязи. Когда он украдкой взглянул на нее, она рассмотрела его глаза. Нет, они были не как у отца — не серые, а синие.

Джоанна остановилась на нижней ступеньке и заговорила с ребенком. Мак-Бейн было направился за своей невестой, но передумал. Он скрестил руки на груди и только смотрел, ожидая, что произойдет дальше. И он был не единственным зрителем. Молчание воцарилось во дворе, все макбейновские и маклоринские воины глядели на лестницу.

  17