118 
Но так как Тетруа Пелендри постоянно нуждался в деньгах, а порой и просто попадал в безысходное положение, то он в 1870-х годах продал армянскому епископу Нарбею, прибывшему из Константинополя, и двум его братьям признание, что те являются его ближайшими родственниками. Так появилась «новая ветвь» королевских Лузиньянов в лице двух Нарбеев – братьев епископа.
В 1888 году они учредили орден Мелузины в честь древней французской феи – легендарной родоначальницы всех Лузиньянов, чтобы награждать им «за заслуги в области гуманизма перед армянской нацией и домом Лузиньянов». Роскошный орденский знак в форме иерусалимского креста (с гербами Иерусалима, Лузиньянов, Кипра и Армении) был увенчан короной. Орден Мелузины имел несколько степеней, в зависимости от чего его можно было получить за сумму от 400 до 1200 франков, причем со всеми полагающимися к нему документами.
Торговля орденом Мелузины шла настолько хорошо, а желающих украсить себя им было так много, что через три года (1891) братья Нарбеи учредили еще и орден Святой Екатерины с горы Синайской. Название это было взято от духовно-рыцарского ордена, который существовал в XII веке в Александрии и был связан с монастырем на Синайском полуострове, где хранились мощи этой святой. Оба ордена продавались до 1905 года, когда умер последний «королевский» Нарбей-Лузиньян. Новых владельцев эти ордена не нашли и потому прекратили свое существование.
Нобелевская премия
Впервые о намерении оставить часть своего состояния на определенные цели Альфред Нобель, шведский промышленник, инженер и изобретатель, публично заявил в одном из интервью 1890 года. «Я собираюсь оставить после себя, – сказал он, – крупную сумму на поощрение идеалов мира, хотя и отношусь скептически к возможным результатам. Ученые напишут прекрасные книги, появятся лауреаты мира, а войны будут продолжаться все так же, пока сила обстоятельств не сделает их невозможными».
Альфред Нобель составил несколько завещаний, причем в каждом новом документе последовательно уменьшалась доля наследства, отводимая им для родственников и друзей. Согласно завещанию, составленному в 1893 году, родственники и знакомые должны были бы получить около 29 % состояния А. Нобеля, 64 % – Академия наук в Стокгольме, а остальные 7 % распределялись между некоторыми учреждениями: из них выделялась незначительная доля на помощь сторонникам мира в лице Венского общества друзей мира.
Подлинник последнего завещания, написанный на шведском языке самим А. Нобелем, был подписан четырьмя членами парижского Шведского клуба и зарегистрирован 27 ноября 1895 года в Париже. После этого промышленник и изобретатель уехал в Сан-Ремо, где он тогда проводил опыты по созданию искусственной кожи.
В последнем завещании перечень персональных денежных сумм выглядит еще более скромно, чем в предыдущих. К этому времени А. Нобель пришел к выводу, что получение больших денег по наследству «способствует отуплению человеческого рода». Родственники ничего не знали о содержании документа, и о невероятном плане А. Нобеля стало известно только после того, как в январе 1897 года завещание было вскрыто.
После перечня назначенных персональных денежных сумм далее в завещании указывалось.
Всему остальному моему имуществу, которое можно реализовать, дается следующее назначение: капитал, обращенный душеприказчиками в надежные ценные бумаги, составит фонд, рента с которого ежегодно выдается в награду тем, кто в течение предыдущего года оказал человечеству наибольшие услуги. Рента разделяется на пять равных частей, которые выдаются:
первая часть – тому, кто сделал важнейшие открытия или изобретения в области физики;
вторая– тому, кто сделал важнейшие химические изобретения и улучшения;
третья– тому, кто сделал важнейшие открытия в области физиологии и медицины;
четвертая– тому, кто создал наиболее совершенное произведение в области литературы в идеальном направлении;
пятая – тому, кто наиболее и лучше других способствовал братскому сближению народов и упразднению (или уменьшению) стоящих под ружьем армий, а также образованию и расширению конгрессов мира[71].
В завещании А. Нобелем указывалось, чтобы «принадлежность к той или другой национальности отнюдь не принималась бы в расчет при присуждении наград, а чтобы награду получал достойнейший, будет ли он скандинавец или нет».
118 
