Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
28 
Ему доставляло удовольствие рассматривать книги с репродукциями картин знаменитых художников, сравнивать лица знакомых ему людей с портретами из книг, искать сходство. Если Черри была похожа на карлика Веласкеса, Марк Симмс выглядел как поэт и ученый Паравичино на картине Эль Греко, то Дженифер — ну, Дженифер была как Юнона Рембрандта.
— Вы интересно рассказываете о своей семье, — сказала она. — Мне бы хотелось узнать о них больше. А если бы вы познакомились со мной тогда, пригласили бы на обед?
Это было так неожиданно, что Джон покраснел от смущения. Заикаясь, он сказал:
— Ты же была так молода, почти ребенок.
— Не-ет, если бы я была как сейчас, пригласили?
— Тогда да. Конечно же.
Она отвела взгляд.
— Знаете, моя семья совершенно не похожа на вашу. Правда, мой отец тоже долго болел. Он то ложился в больницу, то выписывался из нее. Он заставлял нас страдать. Это звучит ужасно, но это правда. Он просто измучил нас. Правда, мама научилась скрывать ото всех свои чувства. Я ничего не хочу говорить о ней плохого, но ее интересы не заходили дальше погоды, магазинов и сплетен соседей. Она не говорила больше ни о чем. Вы понимаете, о чем я?
— Думаю, да, — кивнул Джон.
Насупившись, Дженифер опустила глаза.
— Я расскажу вам, что со мной случилось, — сказала она. Голос прозвучал незнакомо, он никогда не слышал его таким, ни раньше, ни потом. — И о мужчине, за которого я собиралась выйти замуж. Это самое ужасное в моей жизни. Можно я расскажу вам?
«Обижаешь!» — хотелось крикнуть ему, вместо чего кивнул головой, и девушка, прямо глядя ему в глаза, начала…
Вскоре после этого он привез ее сюда, и дом, до этого заполненный только призраками — Черри за руку с Марком, мать, разучившаяся улыбаться, — перестал быть самым пустым местом на свете. А вот сейчас и духи ушли, и пустота вернулась.
Джон ногой выключил электрокамин и, дотянувшись рукой под стол, стер ладонью пушистую пыль.
9
В конце первого после праздников дня в Центре садоводства всегда было много посетителей. Когда у людей выдается больше свободного времени, чем в обыкновенный уик-энд, они, внимательно приглядевшись к своим садам, цветникам и так далее, неожиданно находят, что только новый кустарник будет здесь к месту или только эти многолетние растения смогут изменить вид их садика где-нибудь в Сиссингхерсте или Кью. И именно поэтому, отработав день, они спешат за приобретением, по их мнению, самого главного растения. Они требовали проросшие клубни георгинов и луковички гладиолусов, эффектных цветов, которые Джону почему-то не нравились. Он нечаянно подслушал, как Гэвин убеждал женщину купить Eucalyptus salicifolia, чтобы она украсила северную сторону сада. Его совет был, мягко говоря, неточен, так как в тени это растение вряд ли бы прижилось, и лучше приобрести gunnii, если уж он так любит латынь. Гэвину не нравилось, когда ему что-либо подсказывали, хотя Джон делал это очень мягко и только наедине. Джон вспомнил остролистный эвкалипт, который рос в Хартлендских Садах, но суровые морозы двух прошедших зим погубили его. Джон и Дженифер гуляли там тогда в марте и видели это бедное погибшее дерево. Его ствол был похож на обглоданную кость, а сухие и сморщенные листья трещали на ветру.
Он прошел в теплицу проверить африканские маргаритки и герберы, которые он выращивал из семян. Вот бы увидеть, как они цветут у себя на родине, в Намакви. [7] Он читал, что там засушливые равнины, где месяцами, а то и годами не бывает дождей. Но когда наконец дождь проходил, то на следующий день бескрайние просторы безжизненных равнин мгновенно покрывались морем восхитительно ярких цветов. Это, должно быть, как обещала Библия, что и в пустыне расцветут розы…
Образ Африки заставил его снова вспомнить «Копи царя Соломона». Надо заглянуть в Центральную библиотеку по пути домой, возможно, ее уже вернули. И еще надо выяснить, возможно ли найти книгу о Филби, если он забыл имя автора, а название и вообще не знал.
Гэвин кормил скворца кусочками бразильского ореха, который, казалось, очень нравился птице. И только сейчас Джон заметил, что Шэрон покрасила ногти в бледный желто-зеленый цвет, как цвет жадеита. На душе было не спокойно, но он не понимал, из-за чего.
Уходя, он попытался пошутить.
— Шэрон, сколько покупателей спросило тебя, почему у тебя зеленые пальцы?
28 
