Последние отзывы

  7  

Я поднял брови:

— У тебя широкое толкование гражданской одежды.

Рико засмеялся:

— Знаю. Я ношу так много синтетики, что об меня можно зажигать спички.

Мистер лысый кашлянул.

— Извините, это, — Рико сделал жест рукой в его сторону, — это…

— …Фрэнсис Малоуни, — закончил я, протягивая правую руку.

Малоуни подал мне свою ладонь, попытавшись раздавить мою в кашу, потом отпустил. У него было красное веснушчатое лицо с неулыбчивым ртом и серыми глазами, холодными, как треснувший лед

— Вы Прейгер, — насмешливо произнес Малоуни, и голос его был так же холоден, как и взгляд. — Вы угадали, кто я… Простите, что не упал под стол от восторга.

Мои дедуктивные способности не произвели на него впечатления. Он не принадлежал к разряду впечатлительных. Может, если бы я вытащил серебряный доллар из-за его уха…

— Я умею читать и могу сложить два и два, — сказал я и сел. — Разве я должен был производить на вас впечатление?

Рико заказал мне кофе и ростбиф — фирменное блюдо Молли, пытаясь одновременно вести ничего не значащий дипломатический разговор. Фрэнсис Малоуни нетерпеливо постучал толстыми пальцами по столу, призывая Рико переходить к сути дела.

— Семья Малоуни хочет, чтобы ты помог им, — объявил Рико.

— Как именно? — поинтересовался я, разглядывая костюм Малоуни. Он носил свою одежду как мундир.

— Анджела… Это миссис Малоуни, — сказал Рико, — она слышала, что именно ты нашел тогда ребенка в…

— Боже! — Я протестующе вскинул руки. — Так вот в чем дело!

Марина Консеко была семилетней дочерью разведенного пожарного. В пасхальную субботу 1972 года отец повел Марину и четверых других своих детей на Кони-Айленд. Когда отец, купив хот-доги, вернулся к ребятам, он увидел, что самая младшая — Марина — исчезла. За три дня найти ее не смогли.

Кони-Айленд очень опасное место для семилетней девочки. Кроме потенциальных хищников-человеков там еще есть океан, грязный канал, заброшенные строения, разрушенная дорога, автобусный парк и пересечение трех линий метро. И, если бы какой-нибудь извращенец вздумал воплотить в жизнь свои больные фантазии, к его услугам там были километры темных аллей и пустых автоэстакад, под которыми можно похоронить тело маленькой девочки, завалив грудами старых покрышек и разбитого стекла.

На четвертый день полицейские и свободные от дежурства пожарные, вызвавшиеся участвовать в поисках, почти потеряли надежду найти Марину живой, но решили найти ее тело. В этот день я возвращался после смены из Брокса с командой пожарных на машине с выдвижной лестницей. Когда мы ехали по Мермейд-авеню к Морским воротам, я вдруг машинально посмотрел вверх. Наверное, от усталости мои глаза просто закатились вверх.

Я ударил по тормозам и выскочил из машины. Когда двое пожарных тоже выскочили следом и увидели, на что я показываю пальцем, они закивали головами. Я поинтересовался, как много на Кони-Айленде старых деревянных резервуаров для воды на крышах. Мы решили проверить все и нашли Марину Консеко на дне пятого резервуара в пятнадцатисантиметровом слое воды, но живую! Ей проломили череп, правая нога и левая лодыжка были сломаны. Она была в шоке и страдала от переохлаждения. Ее насиловали в течение двух дней и бросили в резервуар умирать. Но, как сказала ее семья, Марина была упрямой девочкой и не собиралась потакать мучителям.

Находка этой девчушки была единственным выдающимся поступком, который я совершил за все время службы. При других обстоятельствах я бы получил жетон за ее спасение, но я не желал делать карьеру на несчастье, к тому же мне просто повезло. Хватит с меня и медали, которую я получил. Один гений из моего участка стал называть меня трюфелем, но я сообщил ему, что трюфели — это грибы, которые ищут свиньи, и прозвище не прижилось (кстати, значение слова я узнал из кулинарного телешоу).

— Эй, — Рико жестом успокоил меня, — Анджела — кузина моей жены. Она такая же суеверная, как я. Я рассказал ей о том случае с пуэрториканским ребенком, и она…

— Послушайте, мистер Малоуни… — Я покачал головой. — Искренне сожалею о вашем сыне, но, думаю, мой приятель Рико надул вас. Я нашел девчушку шесть лет назад, и это было случайное везение.

— Везение, мистер Прейгер, это все, на что нам остается надеяться, — согласился он.

— Но…

— Послушайте, Прейгер, — он оставил церемонии, — у меня нет ни времени, ни настроения для торговли. Я знаю, вы любите поторговаться, и, если бы все зависело от меня, я бы никогда не связался ни с одним из вас.

  7