Последние отзывы

  2  

Напрасно я несколько раз пытался убедить сестру, что даже Председателя Мао знал чуть лучше Тайрона Брайсона. Того-то я по крайней мере видел по телевизору, а вот видел ли Брайсона по телику — не могу припомнить. Ну, только если он заменял какую-нибудь звезду шоу в летнее время. Сестру это не рассмешило, она объяснила, что мистер Брайсон уже сказал ей, что он со мной никогда не встречался. Я спросил, нельзя ли уладить все по телефону, но сестра ответила, что не получится по двум причинам: Брайсон с огромным трудом говорит шепотом, но она думает, что, даже если бы он мог голосить, как Паваротти в душе, то и тогда настаивал бы на личном свидании.

Когда я довел до сведения монахини, что даже мои родственники, не говоря уж о посторонних, не имеют права давить на меня, она взорвалась:

— Господи, мистер Прейгер, он умирает! Неужели в вас нет и капли милосердия? — Она помолчала — достаточно долго, чтобы я проникся чувством вины, — и продолжила: — А кроме того, у него есть газетная вырезка и истертый клочок бумаги с вашим именем и неразборчивым номером телефона…

— Какая вырезка?

— Она совсем истерлась, поэтому я думаю, что она старая. Он показал мне ее только после того, как я объяснила, что вы, возможно, не захотите приехать к совсем незна…

— Хорошо, сестра, — оборвал я ее. — Что там, в этой вырезке?

— Пропавший человек, Патрик…

— Малоуни.

— Да, верно! — На сестру это произвело впечатление.

— Сегодня во второй половине дня, раньше не смогу, — как бы со стороны услышал я свой голос. Я думал, она объяснит мне дорогу. Не уверен, что еще я ей сказал. Помню только, что повесил трубку.

*

Единственное, чего я не помню, в каком иннинге ^[1] это случилось. Может, в пятом, почему-то пятый кажется правильным. Но, независимо от номера иннинга, это должна была быть нижняя половина, потому что Рей Беррис был на горке в команде «Кабс», а Ленни Рэндл — известный тем, что вышиб мозги своему бывшему менеджеру Фрэнку Лукези, а не своей игрой, — находился в доме, играя за «Метс». Я помню, что Джерри Кусман был питчером команды «Мете», но он не был питчером в верхней половине следующего иннинга в тот вечер.

Это случилось летом 1977 года, кажется, 13 июля, я сидел со своим другом Стиви на самом верхнем ряду трибуны на стадионе Шей со стороны третьей базы. Как только Рэндл вступил на место бэттера, ^[2] я заметил, что целые районы Флашинга и Уайтстона над отдаленной изгородью стали темными. Все поезда с маршрута № 7, которые сновали у остановки напротив стадиона, замерли. В толпе начался ропот. Не потому, что у Рэндла случился удар или он врезал тренеру третьей базы, но потому, что другие болельщики заметили то же, что и я: за пределами стадиона город район за районом погружался во тьму.

А игроки и судьи совсем не обращали на это внимания Счет был 3:1 в пользу Рэндла и… вдруг! На стадионе погас свет. Тотчас раздалось объявление:

И т. д. и т. п… А потом Джейн Джарвис, королева радиоузла стадиона Шей, заиграла на электрооргане рождественские гимны, публика запела, и все были счастливы. Тут зажглось красноватое резервное освещение.

Я взглянул вниз на поле, игроки были на тех же позициях, но Ленни Рэндла не было на месте бэттера. Он стоял на первой базе. Чертов сукин сын в темноте добежал до первой. Ему все еще не хватало одного мяча, чтобы выиграть пробежку, но он был тут как тут и пытался захватить первую базу. Я думаю, даже Фрэнк Лукези одобрил бы сообразительность Ленни Рэндла в тот момент. Я никогда не забуду тот вечер, когда Ленни Рэндл пытался захватить первую базу в темноте.

Мои воспоминания о том годе, как, по-видимому, и воспоминания многих ньюйоркцев, были печальными, яркими — Рэндл на первой базе, — но трагичными. Я мог бы рассказать вам о рекордном снегопаде, случившемся в том году, и о том, как 17 февраля мы с напарником нашли пожилую чернокожую пару, замерзшую до смерти в своей кровати. Мой напарник решил, что это забавно — пришлось отмораживать тела, чтобы расцепить их. А мне почему-то не было весело.

То лето было также летом «Сына Сэма». Ни до, ни после город не переживал такой паники. Даже мародерство, связанное с отключением освещения, выглядело детскими игрушками по сравнению с захватом «убийцы с 44-м калибром». Когда наступала темнота, весь город задерживал дыхание и выдыхал, лишь когда утреннее солнце согревало ему щеки. Но серийные убийства тогда только появлялись и были чем-то из ряда вон выходящим.

  2