Последние отзывы

  26  

– Боже, Линдси! – Он наклонился и поймал бутон губами. Линдси с наслаждением выгнулась, пока он целовал ее грудь, а рукой пробирался к гнезду ее женственности, покрытому каштановыми волосами. Настал черед другой груди, а пальцы спускались все ниже и ниже в поисках заветной цели.

Линдси задохнулась и снова обмякла, отдаваясь ощущению, закручивающемуся внутри нее, всецело доверяясь мужчине, разбудившему в ней неведомое ранее желание.

– Господи, – пробормотал Дэн, отрываясь от ее груди, – ты уже настолько открылась для меня. Такая влажная, горячая… Линдси Уайт, ты вся горишь, как, впрочем, и я!

– Да, – сказала она, сжимая и разжимая пальцы в ответ на продолжение его ласк.

Дэн приподнялся над нею на руках, с орудием своего пола наизготове. Он смотрел прямо ей в глаза – и руки ее поднялись, чтобы обвиться вокруг шеи. Дэн поцеловал ее страстным и долгим поцелуем, и то ли всхлип, то ли вскрик желания раздался в ответ.

– Люблю тебя, – прошептал он. – Откройся мне, Линдси. Дай мне войти в тебя, отдать тебе всего себя.

– Да, да. Ну?

Он начал медленно погружаться в нее, неотрывно следя за лицом, а она, не мигая, смотрела в его глаза. Затем инстинктивно двинулась, приподняв бедра, чтоб ему было удобнее. Последние нити, сдерживавшие Дэна, оборвались, и он со стоном вонзился в нее, глубоко и мощно.

Огненная боль пронзила Линдси, она закричала, впиваясь ногтями в скользкие от пота плечи Дэна. Тот окаменел, с недоверием уставившись на нее.

– Святой Господь, – сказал он. – Ты девственница? Ты никогда еще… Я не могу… Черт возьми, Линдси, я…

– На останавливайся, о, пожалуйста, не останавливайся. Боль прошла, клянусь.

– Но…

Она изогнулась, и Дэн не смог сдержаться. Он все глубже и глубже пробивался в нее, заполняя ее собой, поглощая ее. Она, подлаживаясь к нему, приподнялась, стремясь всего его вобрать в себя. Линдси была Дэном, Дэн – Линдси, а вместе они были единым существом.

Странное давление начало возникать в нижней части тела Линдси, у нее было ощущение, что там концентрируется вся ее сила, подобно тому, как облака на небе сбиваются в одну тучу перед бурей. Ощущения сменялись и закручивались внутри нее, пока Дэн в экстатическом ритме наносил ей удары изнутри. Она с нетерпением ждала неизведанного, изо всех сил приближая его.

И тут ее пронзили судороги, и она ослепла от непереносимо яркого света, заброшенная в пространство беспамятства, и из всех ощущений осталось прикосновение туго натянутого тела, толчками все глубже и глубже погружающего ее в темноту без времени и границ.

С последним толчком он выгнул голову и по-звериному застонал от острого наслаждения. Его жизненная сила, пульсируя, переливалась в нее, передавая ей его семя и его крепость.

Дэн рухнул на девушку, зарыв лицо во влажных волнистых волосах, струящихся по шее и плечам. Линдси обняла его и крепко прижала к себе. Потом медленно подняла ресницы, и на губах ее появилась улыбка. Дэн шевельнулся, и она отпустила его – перевернувшись на спину, тот закрыл глаза руками.

Линдси ждала, глядя на него. Неожиданно она занервничала от ощущения своей непроходимой наивности – она даже не имела представления, что полагается в таких случаях говорить или делать. Она облизнула губы и приподнялась на локте.

– Дэн?

– Почему? – спросил он, упавшим голосом. – Почему ты не сказала мне, что ты девственница? – продолжил он, не отрывая руки от глаз.

– Я… Ну, не так-то это просто – открыть рот и во всеуслышание объявить…

– Ну, конечно, черт возьми, – сказал он, и мускулы его дрогнули.

– Ты злишься, – сказала Линдси недоверчиво. – Но почему, Дэн О'Брайен?

Он сел так быстро, что Линдси подпрыгнула от неожиданности, но в следующее мгновение он ухватил и посадил ее на постель. Затем приблизил вплотную лицо – нос к носу, глаза – горящие от гнева.

– Почему? – И на виске его билась жилка. Линдси уставилась на него округлившимися глазами. – Я скажу тебе – почему, я сделал тебе больно, Линдси. Я слышал, как ты кричала от боли – ведь тело твое раздирали. Если бы я знал, то был бы осторожен, чертовски осторожен. И для тебя все было бы так, как надо.

– Но…

– Почему, черт возьми, ты девственница? – закричал он. – Разве ты не знаешь, что все они уже вымерли?

Абсурд, подумала Линдси. Она не знала – плакать ей, или смеяться, или врезать ему по носу, может быть? Смешно ли это было? А может быть, печально? И злится ли она вообще?

  26